Безопасно и прекрасно

Огнестрельное оружие может быть не только опасным, но и прекрасным. Вот уж когда справедлива фраза поэта Семена Надсона: «Красота – это страшная сила!» Большинство культур ценили оружие как один из знаков статуса, как традиционный символ воина и как дипломатический дар. В древности человек придавал украшению своего оружия сакральное, ритуальное значение сродни заклинанию.

Венценосные «оруженосцы»

И Петр I, и Анна Иоанновна, и Елизавета Петровна любили охоту, постоянно обновляли свой «арсенал» и пополняли коллекцию оружия – каждый согласно своим вкусам и пристрастиям. При Екатерине II предпочтение отдавалось военным трофеям. Обосновавшийся в Гатчине Павел I продолжил коллекцию, начало которой положил первый владелец гатчинских земель граф Григорий Орлов. По повелению Павла в нее было включено привезенное из Петербурга образцовое строевое оружие. Значительно пополнилась коллекция после поездки императора по Западной Европе.

Вклад в семейную оружейную «сокровищницу» Александра I, хотя и провел он почти половину своего царствования в войнах, на удивление невелик. Сын же его, император Николай I, был коллекционером старинного оружия, но также регулярно пополнял царскосельский арсенал новыми трофеями.

Александр II приобрел на аукционе в 1861 году уникальную коллекцию восточного оружия князя Петра Салтыкова. Александр III был не только заядлым охотником, но и большим любителем и знатоком оружия. Его личная коллекция хранилась в Гатчине. А вот арсенал из Царского Села именно этот государь переместил в Императорский Эрмитаж.

Не по прямому назначению

Через зал Леонардо да Винчи, не обращая внимания на его великих мадонн, быстро двигался паренек лет так десяти. Мое внимание он привлек к себе тихим речитативом: «В рыцарском зале, в рыцарском зале…» Спустя полчаса я увидел мальчишку в Рыцарском зале, он пристально рассматривал содержимое одной из витрин – средневековое французское огнестрельное оружие. В Рыцарском зале экспонируются образцы западноевропейского оружия XV–XVII веков. Это всего лишь малая толика богатейшей эрмитажной коллекции, насчитывающей около 15 тысяч предметов. Неизвестно, использовался ли какой-нибудь из этих предметов по прямому назначению. Для нас сегодня главное, что это выдающиеся произведения декоративно-прикладного искусства.

Огнестрельное оружие бывает разное – боевое, охотничье, спортивное, дуэльное, подарочное. Состоявшее на вооружении не один год, а то и десятилетия, и существующее в единственном экземпляре. Разумеется, боевое оружие во все времена декорируется в меньшей степени, чем, скажем, охотничье, а охотничье в меньшей степени, чем подарочное. В каких-то случаях его художественное достоинство зависело от статуса владельца, а в каких-то – от полноты его кошелька. Но оружейные мастера, совершенствуя боевые качества, всегда заботились о художественном убранстве стрелкового оружия.

Немного личного

Во второй половине 1970-х, в бытность мою студентом истфака Ленинградского университета, доцент Валентин Мавродин читал спецкурс «Из истории отечественного огнестрельного оружия». Тема, казалось бы, узкоспециальная, но послушать Мавродина приходили студенты и с других факультетов. Сын выдающегося историка Владимира Мавродина, Валентин Владимирович ученый не кабинетный – в 16 лет он устроился на работу в эрмитажные реставрационные мастерские и сегодня трудится там же. Без малого полвека прошло со времени того удивительного спецкурса, и мне после посещения Рыцарского зала захотелось поговорить с Валентином Владимировичем об огнестрельном оружии отечественного производства, его лучших образцах как в боевом, так и в художественном отношении.

Эрмитажный уровень

Валентин Мавродин:

– На Тульском оружейном создал свою знаменитую трехлинейку Сергей Мосин. Правильное название: трехлинейная винтовка образца 1891 года. Калибр ствола винтовки Мосина 7,62 миллиметра, что равно трем линиям – это устаревшая мера длины, равная одной десятой дюйма. Отсюда и название «трехлинейка». Над разработкой винтовки такого калибра работали конструкторы в разных странах: бельгиец Леон Наган, немцы братья Маузер, австрийский инженер Фердинанд Манлихер. В лидеры вышли Мосин и Наган. Винтовка Мосина оказалась конструктивно надежнее и чуть проще в обращении. Прост в освоении и автомат Калашникова. И винтовка Мосина, и автомат Калашникова – боевое оружие очень высокого класса. Конечно, и на боевом оружии может быть какая-нибудь гравировка, но не более. А вот охотничье оружие должно доставлять владельцу эстетическое удовольствие. И неудивительно, что вклад в оформление оружия внесли многие художники, в том числе и великие – Альбрехт Дюрер, Бенвенуто Челлини, Ганс Гольбейн-младший, Жак-Луи Давид. И даже гениальный Леонардо да Винчи.

Потрясающие и в художественном и в практическом отношении образцы создавались и в России. Великолепным примером тому является изготовленный на Тульском оружейном заводе мастером Иваном Норманом оружейный набор. На вороненом барабане охотничьего револьверного ружья изображена сцена охоты на медведицу с участием императора Александра II, выполненная на основе акварели Франца Тейхеля «Наследник цесаревич Александр Николаевич на охоте».

По всей вероятности, Александру II принадлежала и другая работа Нормана – шестизарядный капсюльный револьвер-карабин системы «Кольт». На его барабане травлением и гравировкой изображен эпизод битвы под Аустерлицем. К эпохе наполеоновских войн относится и эпизод «Битвы народов» под Лейпцигом в октябре 1813 года. Центральная же сцена посвящена подвигу гренадера Лейб-гвардии Финляндского полка Леонтия Коренного. С одной стороны, у чеки крепления ствола, изображено спасение знамени Азовского полка унтер-офицером Старовойтовым и рядовым Чайкой после Аустерлицкого сражения. С другой – эпизод, повествующий о подвиге горниста Семена Павлова и рядового Белоусова, которые спасают генерала Хрущова у Килен-балки 12 февраля 1855 года. В оригинале, с которого сделана гравюра на барабане, героем является один персонаж – горнист. Но в мемуарах Хрущова есть еще и Белоусов, и непонятно, кто из них сыграл главную роль. Наверное, и в наше время создаются образцы охотничьего или спортивного оружия, о которых можно говорить как о произведениях искусства, но, занимаясь образцами оружия эрмитажного уровня, я не только не берусь о них судить, но и не могу воспринимать как художественные произведения.

К сожалению, времена, когда оружие и искусство были тесно взаимосвязаны, остались в прошлом, но благодаря этим временам нам есть что хранить и изучать, от чего получать эстетическое удовольствие.

Владимир Желтов

Фото предоставлены Государственным Эрмитажем

Фото: Владимир Желтов