В одной землянке с Путиным

«Уважаемый Михаил Петрович! Позвольте мне от имени нашего многомиллионного народа поздравить Вас с 71-й годовщиной Великой Победы, поблагодарить за любовь к Родине, за стойкость и самопожертвование, проявленные в ходе сражения за Невский пятачок. Уверен, что будет вечной всенародная память о героизме советских людей в борьбе с фашизмом, о несгибаемой воле и мужестве каждого участника Великой Отечественной войны, о Вашем вкладе в Победу, дорогой Михаил Петрович!.. Владимир Путин».

Поздравительную открытку от президента петербуржец Михаил Зорин получил в мае 2016-го. Годом раньше, 9 мая 2015-го, он был в числе приглашенных в Кремль на торжественный прием по случаю 70-летия Великой Победы. Ближе к концу застолья к ветеранам подошел Путин. Ветераны поднялись как по команде. Владимир Владимирович положил руку на плечо Михаилу Петровичу и проникновенно сказал: «Спасибо за отца…»

В 1941-м Миша Зорин окончил восемь классов, собирался в девятый. Погожим воскресным днем 22 июня он в компании друзей по двору отправился в Шуваловский парк.

Михаил Зорин: «Взяли мячик, бутерброды, лимонад; возраст такой, что напитки покрепче мы еще не употребляли. Поиграли в футбол. Потом местная шпана поддала нам, чужакам, немножко. Сидим, раны зализываем. Видим, народ засуетился, лица встревоженные. Кто-то на ходу нам бросил: «А вы что тут расселись? Война!»»

На следующий день той же компанией подростки отправились на Чайковского, 53, в военкомат Дзержинского района. Выстояли длиннющую очередь и услышали: «Идите домой! Когда понадобитесь, пришлем повестки. Не переживайте, никто о вас не забудет». Соседка Зориных по коммуналке работала в отделе кадров завода «Арсенал» (тогда Государственный союзный завод – 7 имени М. В. Фрунзе), она и предложила:

– Миша, устраивайся к нам!

С работой Зорину повезло – он занимался пристрелкой автоматов. 8 сентября в результате массированного налета немецкой авиации загорелись Бадаевские склады.

Михаил Зорин:

– Я видел этот пожар. Видел также, как тысячи крыс, спасаясь от огня, бежали к Обводному каналу. Об этом почему-то блокадники не вспоминают.

Еще одно яркое Мишино воспоминание о начальном периоде блокады – «живые фрицы». По ленинградскому сарафанному радио распространялось: на пригородных полях полно капустных стеблей-кочерыжек (неплохое подспорье к урезаемому с каждым днем продовольственному пайку!) И дворовая компания с Чайковского, 6, отправилась на трамвае в район Стрельны.

Михаил Зорин:

– В фильме «Блокада» показано, как прорвавшиеся в Стрельну немецкие солдаты расстреливают трамвай. Не знаю, было ли так на самом деле, в нашем случае все произошло иначе. Мы, пацаны, рвали кочерыги. От нас до трамвайной остановки было метров тридцать. На остановке стоял трамвай. Со стороны Петергофа, громко тарахтя, появился мотоцикл с немецкими солдатами; три человека – один за рулем, один на заднем сиденье, третий в коляске, там же пулемет. Мотоцикл остановился. Мы остолбенели. Первая мысль: «Сейчас как дадут по нам из пулемета!» Немцы же принялись фотографировать трамвай, застывших от ужаса пассажиров. Потом развернулись и уехали. Мы бегом к трамваю, только вскочили в вагон, вагоновожатый как даст ходу!

Завод отправили в эвакуацию, а Миша решил взяться за оружие – вскоре в составе 86-й стрелковой дивизии РККА он оказался на небольшом плацдарме на левом берегу Невы, вошедшем в историю как легендарный Невский пятачок. Там Зорин и провоевал с Владимиром Путиным. Не больше месяца. Путин ему хорошо запомнился. Во-первых, человек он был, прошедший огонь и воду, еще до войны служил в подводном флоте. Участник недавнего (конец августа 1941 года) Таллинского перехода – прорыва главных сил Балтийского флота в Кронштадт, во время которого погибло более 60 судов. Почему Владимир Путин был списан на берег и оказался на Невском пятачке – не спрашивал; лишние вопросы задавать тогда было не принято. Во-вторых, Путин был старше многих. «Ну ладно, мы, старики, – говорил он, – вас, молодежь, жалко – вы жизни еще не видели». А было ему в то время тридцать лет…

Михаил Зорин:

– С Владимиром Путиным мы жили в одной землянке. Правда, это жилье землянкой трудно назвать – часть окопа, покрытая плащ-палаткой. Наши позиции находились в двух шагах от занятой противником 8-й ГЭС. И вот однажды ночью немецкие саперы навешали на проволочные заграждения пустые консервные банки, а с рассветом принялись дергать за проволоку, и банки загрохотали. Наши командиры решили, что немцы вот-вот перейдут в наступление, и отдали команду: «Рассредоточиться!» Мы выскакиваем из укрытий, а немецким снайперам на 8-й ГЭС этого и надо. Выстрел – нет красноармейца. Выстрел – еще одного нет! Третьего, четвертого… Затем противник открыл ураганный огонь. Путин угодил под автоматную очередь. Ему перебило обе ноги. Командир мне и еще одному красноармейцу приказал доставить раненого к берегу Невы – там дежурили санитары. Мы в буквальном смысле несли Путина. На берегу были не только санитары, но и заградотряд. Командир заградотряда, энкавэдэшник, приказал нам передать раненого дежурной санитарке, а самим немедля возвращаться. На позиции вернулся я один, моего товарища убило осколком снаряда. Меня ранило на следующий день. В шею. Снайпер малость промахнулся. Ночью меня переправили на другой берег, в Невскую Дубровку, в стационарный медпункт. Путина там уже не было – его отправили в госпиталь…

Михаил Зорин Великую Отечественную прошел, что называется, от звонка до звонка. Закончил войну в немецком городе Эльбинге.

Прошли годы. Зорин вышел на пенсию – и вдруг повестка в военкомат.

Михаил Зорин:

– Я даже испугался: чего ж такого я мог натворить, что чуть ли не через семьдесят лет обо мне вспомнили? Четыре раза вызывали. И каждый раз одни и те же вопросы. Девушка все допытывалась: «Вы воевали на Невском пятачке? Кто у вас командиром был? Сослуживцев помните?» «То-то и то-то документами подтвердить можете?» «Подтвердить можете вы, – отвечал я. – В архиве документы должны сохраниться. А у нас в коммуналке пожар случился, документы сгорели. Далеко не все удалось восстановить». «Да он не воевал нигде!» – неожиданно заявила барышня. Я вспылил, наговорил ей грубостей, и к комиссару: «За что она так? У меня четыре ранения…» Комиссара тоже интересовали подробности моей боевой биографии. «Путина Владимира Спиридоновича помните?» – «Помню. В одной землянке, как говорится… Раненого из боя вытаскивал… После войны несколько раз встречались». – «Где, когда, при каких обстоятельствах?»

В каком году после войны они с Путиным встретились, Михаил Петрович не помнит. Помнит, что работал тогда начальником отдела снабжения Ботанического института и по производственным делам отправился в типографию Академии наук. На Большом проспекте Васильевского острова решил выпить квасу: день выдался жарким, очередь у киоска небольшая.

Михаил Зорин:

– Только пригубил квасок, а меня кто-то легонько похлопывает по плечу. Поворачиваюсь – незнакомый мужчина. Улыбается так озорно: «Не узнаешь, спаситель? Путин. Владимир Спиридонович». У Путина в руках тоже кружка с квасом, но с хлебным, а я пил клюквенный. Квасом и чокнулись за встречу. Чего-нибудь покрепче позволить мы себе не могли. Времена суровые. За опоздание на работу на двадцать минут можно было угодить на скамью подсудимых, а уж за появление в нетрезвом виде… Владимир Спиридонович сказал, что работает на заводе, туда и направляется. На прощание говорит: «Ты бы зашел как-нибудь. Я живу по такому-то адресу».

Михаил Петрович зашел, потом еще. Сидели, вспоминали Невский пятачок, фронтовых товарищей, живых и павших. Сына Владимира Спиридоновича Зорин не видел. Возможно, он тогда еще не родился… Всякий раз, прощаясь, Владимир Путин (старший) клал Михаилу Зорину руку на плечо и говорил: «Спасибо, спаситель!»

…Выслушав рассказ, комиссар только и сказал: «Все, можете идти». Вскоре снова вызывают в военкомат! Как оказалось, для того чтобы вручить памятный знак и удостоверение «Ветеран боев на Невском плацдарме». Затем к Зорину был прикреплен офицер, в сопровождении которого Михаил Петрович (в сентябре ему исполнится 95 лет) и ездит в Москву на Парад Победы.

Текст и фото: Владимир Желтов