Культура

Страшилка про вампирскую идеологию

Алексей Иванов, автор того самого «Географа», который «глобус пропил», и других популярных сочинений, вновь всех удивил: после модернистского исторического «Тобола» написал страшилку «Пищеблок» – про вампиров в облике советских тинейджеров. «Я хотел поговорить об идеологии и поэтому написал этот триллер в формате обычной пионерской повести», – сказал писатель, презентуя книгу на Петербургском книжном салоне. И это событие стало там чуть ли не самым концептуальным и актуальным.

Жил-был бот-патриот – ругался матом на народ

Девушка-робот развлекала посетителей Петербургского книжного салона знанием поэзии – читала стихи. Год назад она тоже приезжала на это мероприятие, но тогда ее звали Кики, а теперь она Маруся. Патриотичненько, в духе времени.

– Умом Россию не понять, – с выражением декламировала Маруся, честно признавая не очень большую мощность своего компьютерного разума.

А вот самые продвинутые роботы-интеллектуалы вообразили, что они что-то поняли про нынешнюю Россию, и начали вести себя по этим понятиям. Были случаи, когда они самостоятельно усваивали нецензурную лексику, позволяли себе нацистские высказывания, которым их никто не учил, оскорбляли другие народы. Пришлось ограничить их способность к самообучению. Пока, к счастью, алгоритм задается человеком, а что будет потом, когда появится отечественный искусственный интеллект? Страшно представить, до чего он может додуматься. В общем, роботов уже сейчас необходимо запрограммировать на правильный патриотизм. Так же как и современных подростков, которым, возможно, и предстоит создать ИскИн. Кстати, как у нас обстоят дела с детской и подростковой литературой, в том числе патриотической?

Солнышко-Газпромушко уходит на Запад

– Недостаточно у нас издается современных отечественных патриотических произведений для детей, – говорили на книжном салоне детские писатели. А что это за произведения, не уточняли. Вот к русским народным сказкам вопросов нет.

– Как мудры были наши предки! – справедливо прозвучало на круглом столе «Наше детство». – Они при помощи русских сказок ковали и формировали характер подрастающего поколения. Сказки – это священное писание славян.

Но современная молодежь их, оказывается, не знает.

– Я провожу обучение сотрудников в коммерческих фирмах. И когда обучаю продавцов, как надо обслуживать покупателей, очень часто делаю это на основе русских сказок, чтобы провести аналогию. Вспоминаю «Морозко» – о покорности русской девушки, о ее внимании к Деду Морозу, о ее терпеливости. И оказывается, что те, кому больше тридцати, этот образ хорошо понимают, а молодые девушки русских сказок не читали – они их не знают, – сокрушалась бизнес-тренер.

А может, как-то эти сказки осовременить? Например, переименовать «Морозко» в «Отморозко» – и учить молоденьких продавщиц терпеливо относиться к любым клиентам, даже отмороженным. Эта дерзкая мысль пришла не сама по себе, а с подачи сказочника, который сочинил «Солнышко-Газпромушко».

– По сути, это новое изложение истории Снегурочки, – сообщил он. Ни на салоне, ни в Интернете этой сказки не нашлось, но и так все понятно. Наверняка там дедушка с бабушкой слепили Снегурочку, и она спокойно жила себе в их доме, потому что он не был газифицирован. Но тут явился волшебник Газпром и дал пенсионерам газ: Снегурочка согрелась и растаяла. Возможно, на самом деле сказка гораздо увлекательней, но не это главное. Важно, чтобы в ней говорилось про нашу экономику, которая совершает чудеса. А если ребенок поинтересуется, почему у дедушки с бабушкой не было газа, надо честно объяснить: он уходит на Запад, потому что так лучше для страны.

Кто сказал «мяу»? Кот-транссексуал

С детьми вообще сейчас принято обсуждать все на свете безо всяких запретных тем. К такому выводу пришли специалисты по детской литературе как объекту академического изучения.

– Мне импонирует в новейшей детской литературе то, что она нынче стремится разговаривать с ребенком обо всем, даже о самом страшном: смерть, наркотики, сексуальное насилие, потеря близких, дисфункциональные родители, алкоголизм, терроризм, суицид, депрессия… Обо всем этом литература начинает говорить с детьми, и мне кажется, что если писатели находят для этого адекватные средства, то это вообще очень-очень здорово, – считает сотрудник Пушкинского Дома и научного журнала «Детские чтения» Инна Сергиенко.

После ее доклада уже в кулуарах вспыхнула стихийная дискуссия как раз на тему этих адекватных средств.

– В Европе давно уже большой спрос на детские книжки, где родители одного пола. Такой у них социальный заказ. А в одной шведской повести есть девочка с тремя папами. Там детям внушают: это нормально!

– Подождите, тут важно правильно расставить акценты. Если у девочки изначально было три папы и ни одной мамы – это, может, даже весело. А если вдруг мама на глазах у изумленного ребенка превращается в папу? Это ж самая настоящая драма, если не трагедия.

– Предлагаете писать на эту тему что-нибудь душещипательное типа чеховского «Ваньки»? На деревню дедушке в графство Глостершир: мол, забери меня к себе, мама стала папой, бьет, пьет и больше не целует…

– Слушайте, а как вам такой сюжет? Кот пожил на даче и вдруг родил котят… Что смешного? Это реальная история конкретного кота. Причем моего. Вернее, кошки.

– Которая нагуляла сама по себе?

– Ну не разобрались, когда была совсем крохой, потом не проверили. Но какая простая и поучительная может получиться вещь про толерантность: кошечка думала, что она кот, потому что все так решили, а когда поняла свою кошачью сущность и стала самой собой, все были в шоке.

Наверное, действительно в воспитании толерантности иногда лучше потренироваться на котах и кошках.

Убойная история

Инновации ожидаются не только в художественной литературе для детей, но и в учебной, которая стремится стать художественной. Вот один молодой учитель истории решил написать учебник в виде детективного сериала и на книжном салоне предполагал найти соавторов и издателя.

– В этом учебнике команда следователей и оперов, такая же веселая и обаятельная, как в какой-нибудь «Убойной силе», будет расследовать запутанные уголовные дела, связанные каким-то образом с событиями прошлого, так что параллельно придется докапываться до исторической истины. В результате на страницах учебника появятся и свидетели, и вещдоки, и адвокаты с прокурором.

– А судьи кто?

– Ученики, конечно. Выслушав мнения всех сторон, дискутируя с товарищами по парте, будут выносить приговоры историческим личностям, а также их идеям. Таким образом, по крайней мере, научатся мыслить самостоятельно, поймут, что история – наука увлекательная, и наконец-то усвоят хоть какие-то ее уроки.

– Вы сами-то как это поняли и усвоили? Учитель был хороший?

– Потрясная была историчка – страшно идеологизированная и не скрывающая своего мировоззрения. «Ты Солженицын, фальсификатор истории!» – кричала на тех, кто путался в датах или вообще ничего не знал. На меня в том числе, потому что историю я терпеть не мог и понятия не имел, чего это историчка так взъелась на бедного Солженицына, о котором тоже, в общем, не имел понятия. Но в какой-то момент захотелось мне это выяснить… И потянулась ниточка, и привела на истфак универа.

Будут ли дети учить детективную историю, науке это неизвестно. Зато роман ужасов про пионерское прошлое уже написан.

И, конечно, издавать лучше хоррор

Правда, сам Алексей Иванов на встрече с читателями сказал, что его «Пищеблок» ни в коем случае не роман ужасов, хотя там действуют вампиры. Но с чего вдруг такая тяга к нечисти?

– Эта идея появилась у меня давно – совместить советский пионерский лагерь и тему вампиров. Меня, по правде говоря, весьма напрягает появление в нашем обществе новой идеологии, и вот поговорить о том, что такое идеология, как оказалось, можно на этом материале, – объяснил писатель.

А материал такой. На берегу Волги в обычном пионерском лагере идет обычная жизнь: пионеры дружат, ссорятся, молодые вожатые влюбляются, речной трамвайчик привозит молоко и макароны – в общем, все как обычно. Но главные герои – пионер и вожатый – постепенно понимают, что в лагере появились вампиры, самые настоящие, которые пьют кровь. Ну и герои эти начинают борьбу с вампирами и в конце концов одерживают победу, хотя и временную.

– Но дело в том, что вот этот вампирский мир, который я описываю, устроен точно так же, как любая идеология. И внутренняя иерархия вампиров обрисовывает суть любой идеологии, не обязательно советской. Советская идеология – это просто пример, она не является объектом критики в этом романе, хотя по ее поводу я проезжаюсь немало. Я сам был советским пионером и ездил в пионерские лагеря.

Пионерское детство в «Пищеблоке» Алексея Иванова – мир веселый и солнечный, описанный с иронией, ностальгией и тонким юмором, лагерным фольклором и сленгом времен позднего социализма. Сюжет увлекательный и очень реалистичный – читаешь и веришь в вампиров: все-таки кусают, паразиты. Так и просится эта история на экран. Тем более что Алексей Иванов из когорты самых экранизированных современных российских писателей.

– Я никогда не пишу с прицелом на экранизацию, но предпочитаю хорошие крепкие сюжеты, яркие конфликты, чтобы герои были зримыми и понятными, а это как раз то, что востребовано в кинематографе. И я нисколько не сомневался, что «Пищеблок» тоже будет востребован. Так оно и случилось: на него я получил сразу девять предложений об экранизации и выбрал компанию «Среда» Александра Цекало, потому что это одна из самых продвинутых компаний в нынешнее время и выходит на мировой рынок. Будет, видимо, 8 серий, уже пишется сценарий.

Между прочим, пока Алексей Иванов встречался с читателями на книжном салоне, в Интернете шел книжный марафон «Инстаграм читает Алексея Иванова». Одна блогерша вышла на Красную площадь в пионерском галстуке и с нарисованными на одежде каплями крови. Она решила сделать селфи на фоне Мавзолея, но милиционерам это не очень понравилось.

– Как вы относитесь к таким народным инициативам? – поинтересовались читатели у Алексея Викторовича.

– Вообще, советская символика очень плотно завязана на теме крови. Красное знамя цвета нашей крови. Если почитать советскую поэзию, так там кругом кровь, кровь, кровь. Я в «Пищеблоке» специально такие эпиграфы поставил – например, из Эдуарда Багрицкого: «Но в крови горячечной подымались мы, но глаза незрячие открывали мы». Боже мой! Ну и так далее. Это специальная литература для вампиров. И поэтому тема вампирства семантически очень сильно увязана с темой советского официоза. Одно очень хорошо сочетается с другим. И когда человек чувствует это и начинает как-то обыгрывать – в косплеях и так далее, – это выглядит остроумно. Я понимаю, что такие вещи могут шокировать старшее поколение, но для молодых людей, которые не прожили советское время, это естественно. Так что я ничего против подобных вещей не имею.

– А что вы имеете против идеологии? – не унимался народ.

– К идеологии как таковой я отношусь положительно: она, безусловно, должна быть. Но любая идеология становится пагубной, когда является единственной и тоталитарной, тогда она превращается в некую свою противоположность. Прекрасная вещь христианство, но в качестве тоталитарного явления оно превращается в инквизицию. Коммунизм – замечательная идеология, но в качестве тоталитарного явления превращается в террор. Либерализм – в беспредел. И так далее. У нас в стране, к сожалению, любая идеология превращается в тоталитарную. Что коммунистическая в советское время, что либеральная в лихие девяностые, что, например, сейчас: патриотизм, который постепенно становится идеологией, тоже оказывается тоталитарным, начинает выжигать все вокруг себя, искажать собственное прошлое, и ни к чему хорошему это, разумеется, не приведет.

– «Пищеблок» все-таки для детей или для взрослых?

– Я писал для всех.

Ну конечно, всем не мешает напомнить об устройстве общества, когда правильные, но мертвые идеологические модели убивают живую жизнь. В романе Алексея Иванова с ними храбро и отчаянно сражается не очень правильный пионер Валерка, спасая своих друзей, девочку, в которую влюблен, и кусочек родного волжского берега. Ничего более патриотичного – в смысле любви к родине, а не к идеологическому государству, – в последнее время никто не написал.

P. S. «Патриотизм – последнее прибежище негодяев», – сказанул один английский писатель еще в 18‑м веке, но и в наши дни эта фраза достаточно популярна: мол, негодная это философия. Но англичанин-то имел в виду, что не все пропало даже для самого отъявленного негодяя, если в нем еще живо чувство патриотизма. Потом это высказывание повторил Лев Толстой, и вроде бы уже в том смысле, что если тебя прищучили за негодяйство, нужно вовремя обернуться «патриотом». Спорят до сих пор.

Светлана Мазур

Предыдущая статья

Конно-драматический театр «ВелесО»

Следующая статья

Три минуты до моря!