Однажды летом 1981 года
НН Многие, когда слышат, что кино про Цоя, спрашивают: это байопик?
Илья Стюарт. Нет, не байопик. Вся история разворачивается одним летом 1981 года. Это фильм о дружбе трех героев – Майка Науменко, его жены Натальи и Виктора Цоя, о том времени, о событиях, которые происходили в Ленинграде, когда Цой записывает свой первый альбом, а Майк, уже будучи звездой, играет на сцене ленинградского рок-клуба. Это своего рода подглядывание за жизнью музыкантов, которые скоро станут легендами.
НН Илья, что вам Цой и Науменко? В конце концов, все происходило задолго до вашего рождения, и вообще, детство и юность вы провели на Западе, получая там образование.
И. С. Более того, у меня первый язык – английский. Но, учась за рубежом, я довольно рано понял, что как только получу образование, сразу вернусь домой. Знаете, несмотря ни на что я ощущаю себя русским, я люблю свою страну, и мне хочется быть причастным к созданию киноиндустрии в России. И «Лето» – в том числе и история моей страны. Мне интересно, как жили у нас в то время, как зарождался рок, какая невероятная энергия была тогда у музыкантов. Знаете, одно дело слушать рассказы старших товарищей, родителей, а другое – самому погрузиться в эту эпоху. И я счастлив, что наш фильм откроет моему поколению и тем, кто идет за нами, ту музыку. Так было со мной – я, разумеется, знал о существовании Майка Науменко, но никогда не углублялся в его творчество. А сейчас я понял, какая это потрясающая музыка. Но помимо музыки, которой сейчас нет, в этом фильме есть еще и крепкая дружба, которой сегодня тоже не бывает. Или, во всяком случае, редко случается. В этом смысле «Лето» очень трогательное кино…
НН Известно, что фильм раскритиковал Борис Гребенщиков, мол, мы жили не так. Вы готовы к такой реакции? Наверняка БГ будет не одинок?
И. С. Наверное, это неизбежная реакция, когда речь идет о кино, рассказывающем о реально существовавших людях. Непонятно одно – как можно ругать фильм, не видя его? У нас было много консультантов, в том числе из окружения Майка, его друзья, которые помогали нам, вплоть до того что правили реплики персонажей. Довольно активно в процесс написания сценария был включен Артемий Троицкий. Так что мы старались воссоздать атмосферу того времени. И мы видели, как с показа выходили с мокрыми глазами люди, для которых словосочетание «ленинградский рок-клуб» – это их юность, молодость. Значит, фильм трогает, вызывает ностальгию. Кирилл Серебренников ни в коем случае не стремился как-то мрачно показать то время, хотя понятно, что оно было всяким. Нет, он романтизирует ту эпоху…
НН То, что фильм снял именно Серебренников, режиссер-философ, дает понять, что фильм «Лето» больше, чем романтическая история дружбы молодых музыкантов.
И. С. Разумеется. Дистрибьюторы на разных территориях, с которыми мы общаемся с целью продвижения фильма, пытаются дать «Лету» какое-то определение, втиснуть его в какую-то категорию. И у них это не получается. Кирилл создал новый киноязык. Это очень стильное, красивое кино. И, конечно, многослойное – тот факт, что картину взяли в основной конкурс Каннского кинофестиваля, это доказывает. Канны – это прежде всего подтверждение, что наш режиссер мирового уровня. И, наконец, Серебренников не был бы самим собой, если бы, даже снимая рок-драму о начале 1980-х, не рассказывал о сегодняшнем дне.
НН Серебренников, кстати, сразу согласился снимать это кино?
И. С. Да, но мы долго переписывали и развивали канву, создавая дополнительный объем истории. И кстати, для него это тоже было некое погружение в тему. По его признанию, первые русские рок-композиции – это была не та музыка, которую он в то время слушал.
НН Тогда почему вы выбрали именно Серебренникова?
И. С. У нас сложился отличный тандем на предыдущем фильме «Ученик». То, что тогда мы увидели на съемочной площадке, – это эталон. Не только с точки зрения творчества, но и в плане комфортной рабочей атмосферы, человеческих взаимоотношений. Это очень важно в кино, где процесс длится два-три года, здесь должны складываться дружеские отношения, иначе работать невозможно. И я не устаю повторять, что продюсирование – это единственная профессия, где ты сам нанимаешь своего начальника. Сначала ты ищешь своего режиссера, тщательно взвешиваешь все за и против, обо всем договариваешься с ним на берегу. И как только ударяете по рукам – все, в дальнейшем ты его слушаешь, а не он тебя. Именно режиссер рулит процессом, а мы следуем его видению.
НН Почему играть Майка Науменко вы доверили не профессиональному актеру, а Роме Зверю?
И. С. Я бы не назвал Рому «не актером». Особенно после работы в этом фильме. Вы сами в этом скоро убедитесь. Первая причина, почему Рома, – он невероятно похож на Науменко. Вторая, принципиальная причина – нам хотелось, чтобы музыкантов играли люди, умеющие играть на гитаре, петь. В фильме очень много музыки, выступлений, и когда актер лишь перебирает струны и что-то такое изображает, а не поет, это считывается даже по энергетике.
НН Значит, и корейский актер тоже музыкант?
И. С. Да, Тео Ю хорошо играет на гитаре. Кстати, после съемок в «Лете» он влюбился в нашу страну. Когда Тео приехал сюда, он не знал русского языка, ему была совершенно чужда наша культура А теперь у себя в Корее ест русскую еду, переписывается с нами на русском…
НН Илья, «Лето» взяли в Канны. До этого «Довлатова» – в Берлин. Но что тамошним людям Довлатов, что им Цой, Науменко?
И. С. Это экзотика – то время. Оно эстетически очень стильное, красивое. И потом это универсальная история, понятная вне зависимости от национальности и культурного контекста. Да, кому-то имена Науменко, Цоя ни о чем не говорят, но эти люди смотрят историю дружбы, историю любви. Мы показали картину за рубежом большому количеству профессионалов киноиндустрии и увидели, что, может быть, они не считывают полностью контекст, но они полностью погружаются в атмосферу. В музыку, тексты песен. Кстати, очень интересный момент. Для нас смысл песен как бы очевиден, а иностранцы, жадно вчитываясь в титры, гораздо больше нас вдумываются в тексты…
НН Интересно, что на зарубежных фестивалях от русского кино ждут уже не только остросоциального кино с политическим подтекстом. Но этот подтекст возникает в связи с именем режиссера. Вы готовы к тому, что некоторые будут утверждать: «Лето» в Каннах – это политическое решение?
И. С. Да, безусловно, наш фильм существует в определенном контексте, нет смысла закрывать на это глаза. Но все же глупо говорить, что «Лето» взяли в Канны только потому, что вокруг Кирилла сложилась определенная ситуация. И этот странный комментарий мы действительно периодически слышим. Он полностью исключает тот факт, что это не первые Канны Серебренникова (и мы верим, что не последние), что до этого его «Измены» были в Венеции и его фильм «Изображая жертву» выиграл основной приз на кинофестивале в Риме. Что спектакли Кирилла получают премии, эквивалентные «Оскару». И, наконец, у Канн есть миллион возможностей, инструментов поддержать политически Кирилла – для этого вовсе не обязательно было отбирать фильм в основной конкурс. Так что мы готовы к самым разным утверждениям. Для нас же важно, что именно в Каннах стартовал фильм – попасть туда уже большая победа.
Елена Боброва
