Укатилось яблочко от яблоньки

Все чаще можно услышать: «Эх, если бы не революция, были бы и у нас свои Ротшильды да Рокфеллеры». Отчасти это справедливо – политические катаклизмы, естественно, влияют на судьбы людей. И все же не факт… Мы решили вспомнить историю нескольких династий.

ЕЛИСЕЕВЫ

На память о богатейшем клане остались не только дома и склады, о которых известно лишь краеведам, но и два богатейших магазина в обеих столицах, которые до сих пор называют Елисеевскими. А началась история с крестьянина из Ярославской губернии, умуд­рившегося подать к столу графа Шереметева землянику посреди зимы. Получив вольную, он отбыл в Петербург, а уже через десять лет владел домом в столице и держал лавку колониальных товаров. Три сына бывшего крестьянина, до конца жизни ставившего вместо подписи крестик, владели европейскими языками и были вхожи в лучшие дома. К середине XIX века в распоряжении братьев Елисеевых были торговый флот, собственные банки, огромные склады на Васильевском острове, винодельни в Европе и пивоварни в России. В какой-то момент все дело прибрал к рукам средний брат Григорий. Он надеялся, что только его дети будут управлять семейным делом. Получилось не совсем так: после его смерти сыновья разошлись в интересах и старший, Александр, из торгового дела вышел. Зато Григорий-младший достиг невиданных успехов, но все рухнуло из-за женщины. Делец влюбился и этого не скрывал. Жена Мария Андреевна не выдержала позора и в октябре 1914 года покончила с собой. Говорили, что повесилась на собственной косе. А всего через три недели Григорий обвенчался с любимой. Пятеро его сыновей не простили ему смерти матери. Они прекратили с ним общаться, и никто не захотел продолжить семейное дело. Григорий тоже оставил фирму, перебрался с женой в Париж, где благополучно жил до конца 1940-х, потихоньку растрачивая сохраненные капиталы.

БОРДЖИА

Эта династия угасла, не успев толком расцвести, однако даже спустя столетия фамилия не забыта, более того, она стала нарицательной: когда упоминают Борджиа, сразу понятно, что речь идет об интриганах, развратниках и коварных отравителях. Их считают итальянцами, хотя в Рим они явились из Испании. Когда Алонсо Борджиа стал папой Каликстом III, он призвал к себе племянника Родриго. Молодой человек быстро продвигался по карьерной лестнице (поговаривали, что он тайно убирал неугодных церкви граждан). Несмотря на целибат, не скрываясь, общался с дамами и заводил детей, которых называл племянниками. Когда он сам стал понтификом (под именем Александр VI), переселил детей в Ватикан. Историки уверяют, что Родриго состоял в связи с собственной дочерью Лукрецией, к тому же поощрял ее более чем близкие отношения с братьями Чезаре и Джованни. И очень расстроился, когда Чезаре убил Джованни из ревности к сестре. Кстати, Лукрецию заботливый отец выдавал замуж. Но мужья Лукреции вскоре после свадьбы загадочным образом умирали. Александр VI предпочитал яд: подливал гостям в вино, смазывал дверные ручки, но вершиной было смертельное рукопожатие: в перстне Борджиа были резервуар с отравой и иголочка, впивавшаяся в руку жертвы. Но однажды что-то пошло не так: в августе 1503 года папа и сын по ошибке сами выпили отравленное вино. Папа скончался, а Чезаре надолго занемог. Спустя четыре года сынок, имевший к тому времени «славу» самого кровавого убийцы, погиб в бою. Лукреция под конец жизни стала весьма набожной дамой. Она умерла в 39 лет, не пережив очередных родов. Продолжать династию оказалось некому: дети были отправлены в монастыри или отданы в крестьянские семьи, и следы их затерялись.

ФАБЕРЖЕ

Густав Фаберже, небогатый парень, приехал из Эстонии в Петербург учиться на ювелира. И довольно быстро преуспел. Через несколько лет фирма расцвела настолько, что хозяин с семьей мог позволить себе безбедно жить за границей, оставив дела в России на управляющих. Отучившись у лучших ювелиров Германии, его сыновья Карл и Агафон вернулись в Петербург и основали свою фирму. Дела у компании шли прекрасно, и вскоре Фаберже стали поставщиками императорского двора. Карл был счастлив – знал, что дело будет процветать и дальше, ведь четверо его сыновей тоже увлеклись семейным бизнесом. И все было бы отлично, если бы не Первая мировая. Спрос на драгоценности упал, и фирма, чтобы остаться на плаву, начала выпускать совсем простые вещи, вплоть до солдатских котелков. А в 1916‑м произошел неприятный инцидент: пропала крупная сумма. Карл, уверенный, что виноват сын Агафон, отлучил его от дома и фирмы. Но именно Агафон после революции попытался спасти хотя бы часть фамильных ценностей. Его то арестовывали, то отпускали, несколько раз водили на расстрел, он с ужасом наблюдал разорение собственного дома. Со временем новые власти сменили гнев на милость, и Агафон получил работу в Гохране, но он понимал, что жить спокойно не дадут, и в 1927‑м бежал в Финляндию. Получить прощение отца так и не успел – Карл скончался в 1920 году. А что же фирма? Евгений и Александр пытались заниматься ювелирным делом в парижской эмиграции, однако права на бренд потеряли. Сын Агафона Олег жил в Хельсинки, но дело отца не продолжил. Только сын Николая Тео оказался отличным мастером, а сейчас его дочь выпускает ювелирные коллекции и пытается возродить былую славу знаменитой марки.

БЕРРИМОР

Актрисой Дрю Берримор стала, когда ей не было еще и года – малышку принесли на съемки рекламы собачьего корма. В 5 лет она снялась в настоящем кино, в 8 стала ведущей телешоу «В субботу вечером в прямом эфире», в 9 номинировалась на «Золотой глобус». Ну а что вы хотите, если крестными девочки были Стивен Спилберг и Софи Лорен? Ее мама Джейд была актрисой (правда, больше преуспела в создании семейных сцен), папа, Джон Дрю Берримор, активно снимался в 1950–1960‑е. Родители развелись еще до ее рождения, однако это не мешало девочке чувствовать себя частью великого актерского клана. Бабушка со стороны отца Долорес Кастелло была звездой немого кино. Дед Джон Берримор происходил из знаменитой в театральных кругах семьи, сам блистал на сцене в шекспировских пьесах и в немом кино. Удержался на плаву, и когда фильмы стали звуковыми. Его брат и сестра тоже были актерами, иногда они работали вместе. Так, в фильме «Распутин и императрица» (1932) Лайонел играл Распутина, Этель – императрицу, а Джон убивал «святого старца». Конечно, принадлежность к такой замечательной семье играла на руку Дрю, но была у славы и обратная сторона. Мать не возражала против того, чтобы дочь посещала взрослые вечеринки, и частенько брала ее с собой в клубы. В 9 лет девочка попробовала сигареты, в 11 алкоголь, в 12 – наркотики. Потом та же мать заливалась слезами и отправляла дочь то в одну наркологическую клинику, то в другую. Вместе с талантом Дрю унаследовала и дурные гены: серьезные проблемы с алкоголем были и у отца и у деда. В 15 она опубликовала мемуары и по суду лишила собственную мать родительских прав. От пагубных привычек она все-таки избавилась, и карьера снова пошла в гору. Вот только с личным до сих пор непонятно. Три скоропалительных брака распались. У Дрю две маленьких дочери, но тащить их на съемочную площадку она не спешит.

Маргарита Никольская