Интервью

Игорь Бутман: мы научились играть джаз

Джазовая гонка: догнать и перегнать Америку!

История джаза в России сложна и противоречива: то это музыка первых комсомольцев, то (с подачи Максима Горького) «музыка толстых», то ее пропагандируют, то за нее преследуют. Сегодня джаз не символ борьбы диссидентов, а просто отличная музыка. В очередной раз в этом можно будет убедиться на гала-концерте, который состоится 18 ноября в Капелле, с участием московского джазового оркестра Игоря Бутмана и легендарного вокалиста Кёрта Эллинга. В преддверии концерта мы поговорили с одним из его организаторов Игорем Бутманом.

НН Игорь Михайлович, гала-концерт пройдет в рамках Первого Российского международного джазового форум-феста Jazz Across Borders. Что это за новация?

Игорь Бутман. Начну с того, что конференция пройдет в рамках грядущего VI Санкт-Петербургского международного культурного форума. Мы хотим, чтобы отечественный джаз был более видимым, узнаваемым на международной арене. Мы научились играть эту музыку и делаем это лучше, чем некоторые зарубежные коллеги. Важно и то, что у наших музыкантов появилась возможность записываться на зарубежных студиях, в Америке и Европе. Не случайно к нашему джазу сейчас есть интерес со стороны публики, прессы, сильных мира сего.

НН Судя по огромному количеству фестивалей, которые проходят по стране, это так…

И. Б. Да! Потому что люди наконец-то услышали джаз в лучшем исполнении. Ведь в советские годы его играли на другом уровне… Главное было – бросить вызов существовавшему тогда заидеологизированному мейнстриму. Зато сейчас есть и техника и знания, многие наши музыканты, поиграв с зарубежными коллегами, получили неоценимый опыт. Мы можем похвастать перед миром своими успехами в балете и в классической музыке, и нам хочется надеяться, что то же самое произойдет и с джазом. Но для этого надо о себе еще больше и ярче заявлять на мировой арене. Если мы не будем выходить за пределы страны, то будем вариться в собственном соку.

НН И чего тогда стоит ждать от Jazz Across Borders?

И. Б. Мы хотим сделать своего рода ярмарку, шоу-кейс наших музыкантов. Пример для нас – Ежегодная международная джазовая выставка-ярмарка Jazzahead в Бремене (крупнейшее в Европе мероприятие, объединяющее профессионалов джазовой индустрии со всего мира, включает в себя и фестиваль шоу-кейсов, и выставку, и конференцию, и мультимедийные презентации. – Прим. ред.). Или вот недавно в Москве проходила выставка музыкальных инструментов производителей со всего мира. Мы хотим, чтобы что-то подобное происходило в России и в джазовой индустрии. Чтобы музыканты, известные и неизвестные, представляли себя продюсерам, букерам (люди, занимающиеся филармониями, концертными залами. – Прим. ред.).

НН Вы сказали про выставку инструментов. Никогда не задумывались насчет новаций в этой сфере? Когда-то клавесин уступил место роялю, лютня – скрипке и так далее. А сейчас эволюционируют инструменты?

И. Б. Хороший, но неожиданный вопрос. Классические инструменты вряд ли будут менять свою уже устоявшуюся конфигурацию. Но наверное, стоит ожидать появления новых техноинструментов, электронных инструментов, связанных с извлечением новых звуков, о существовании которых мы с вами пока даже не догадываемся.

НН Одно дело принципиально новый инструмент, а другое – электронные аналоги. Как вы относитесь, например, к таким инструментам, как лазерная арфа, электронная валторна, цифровое пианино?

И. Б. Если на нем играет талантливый музыкант, то почему нет? Главное, чтобы он своей игрой передавал эмоции и нюансы, закодированные в самой сложной музыке, и разрушал обывательское мнение о джазе как о мертвом, законсервированном стиле. У нас на Втором музыкальном фестивале Skolkovo Jazz Science выступал тромбонист Сергей Долженков, известный своими экспериментами с электроникой. Для многих это было неожиданностью – ведь у нас традиционный джаз-оркестр (Долженков – солист «Московского джазового оркестра» Игоря Бутмана. – Прим. ред.), и вдруг электроника.

НН У саксофона тоже есть электронный аналог?

И. Б. Да, на нем многие музыканты играют. Майкл Брекер делал это блестяще, а вот исполнение других мне уже не нравится. Я пробовал играть на электронном саксофоне, но… знаете, мне еще на обычном инструменте надо совершенствоваться. Потом каждый инструмент должен быть индивидуален, к каждому надо находить свой подход. А электроника унифицирована… Не случайно электроскрипка стоит тысячу долларов, а скрипка, сделанная мастером, – миллион. Другое дело, что должны появляться такие мастера, как Амати, Страдивари. И хорошо бы, чтобы это были российские мастера.

НН Будем надеяться. А пока можем гордиться, что 30 апреля 2018 года Петербург станет столицей празднования Международного дня джаза. Как нам удалось обойти 18 претендентов?

И. Б. Как сказали нам в ЮНЕСКО, наша заявка была самая привлекательная (Игорь Бутман – руководитель проекта). Еще на первом же Международном дне джаза в Париже в 2012 году я подошел к генеральному директору ЮНЕСКО Ирине Боковой и послу доброй воли ЮНЕСКО Хёрби Хэнкоку и сказал, что надо бы такой праздник провести и в России. Нам, конечно, повезло, что Хэнкок очень любит Россию, Петербург, он нередко к нам приезжает. Восхищается нашими музыкантами и музыкальной школой, которая одна из сильнейших в мире. Так, действительно, есть чем гордиться. Я много рассказывал Ирине Боковой и Хёрби Хэнкоку о том, какой вклад мы внесли в мировой джаз. Хотя бы опосредованно – ведь сколько классиков американского джаза связаны с Россией, самые яркие примеры – король свинга Бенни Гудмен, великий композитор Джордж Гершвин. Это первое. А второе – то, что наш джаз действительно очень быстро развивается и может стать лидером наравне с американским. Ирина Бокова и Хёрби Хэнкок были главными людьми, которые хотели, чтобы этот праздник прошел у нас…

НН Но, к сожалению, если я выйду на Невский и назову наших пионеров в этом стиле – Леопольда Теплицкого, Генриха Терпиловского, – мало кто поймет, о ком идет речь. Разве что старшее поколение вспомнит Утесова…

И. Б. У нас сейчас, судя по опросам, и Ленина уже не знают, а вы говорите про джазменов прошлого. О чем тут говорить? Что спрашивать про Терпиловского, давайте спросим про музыкантов, которые сегодня развивают в России джаз. А что касается пионеров российского джаза, то это наша задача, чтобы их фамилии вспомнили. И конечно, в Международный день джаза мы это обязательно сделаем. Ведь хочется вспомнить не только тех, с кого начинался советский джаз, но и тех, кто его развивал потом. Есть замечательный документальный сериал про историю джаза, который снял Кен Бёрнс. Мы хотим сделать подобный фильм о советском джазе. У меня была идея найти джазменов, уехавших из Советского Союза, и взять у них интервью. Это и легенда нашего джаза 80-летний саксофонист Алексей Зубов, это и 70-летний Валерий Пономарев, который в Нью-Йорке стал трубачом номер один, это и Николай Левиновский, чей коллектив «Аллегро» был назван «лучшим джазовым ансамблем СССР». Есть и молодые музыканты, которые уехали за границу, но о которых мы не забыли, напротив, в каком-то смысле они нас связывают со всем джазовым миром. Так что, как вы видите, мы достойны того, чтобы провести Международный день джаза, и надеюсь, он удастся.

Первый в Ленинграде советский джазовый концерт состоялся в капелле. 28 апреля 1927 года на академическую сцену впервые вышел «Первый концертный джаз-банд». Коллектив организовал Леопольд Теплицкий, который уроки джаза получил в Штатах, откуда вернулся с нотами, пластинками, саксофонами и банджо.

Ольга Машкова

Предыдущая статья

Не Шишкин, а Ложкин

Следующая статья

Анатомический театр Максима Диденко