Love Story

В любви я Эйнштейн

Арлекины – это мужчины, которым необходимо жить в полигамии. Тюрьмы и зоны забиты женщинами, убившими их или своих соперниц из ревности. Я вот тоже никогда не могла выносить предательских измен. И уходила. Но перед уходом, конечно, успевала что-нибудь учудить.

Не раз в моих руках оказывался нож. Особенно помню один – для разрезания арбузов. Дело было на даче, в Америке, наш приятель позвонил американским ментам, они тут же приехали. Но мой роковой гастон их мирно отослал, и роковая соперница помалкивала. Однако не всегда подобные ситуации оканчивались столь благородно.

Зачем вы, девушки, соперниц лупите?

– Это прачечная?

– Уячечная! Это Министерство культуры!

Никогда не думала, что однажды мне придется прямо живьем оказаться внутри этого старого анекдота. По возвращении в Россию я жила «в одной квартире, одним хозяйством» с очаровательным молодым человеком и очень всерьез числила его в женихах. По роду своей деятельности он был связан с высокими чиновными кругами. Однажды утром сообщил:

– Прибыла группа товарищей из Министерства культуры, я должен их сопровождать по Питеру. Так что рано меня не жди.

Ну раз так, я тоже решила пойти потусоваться и вернулась домой в полночь. Войдя в комнату, обнаружила два тела. Врать не стану – одетых, лежащих на глубоко застеленной постели. Совсем пьяное тело принадлежало жениху, при моем приближении оно очнулось на минутку и учтиво сказало:

– Знакомься. Это Инночка. Родной человечек.

Родным человечком Инночкой оказалось второе тело. Я поздоровалась и предложила жениху отвести Инночку домой. И тут она сказала грубым голосом:

– Я отсюда никуда не пойду. Я из Министерства культуры. А ты тут не прописана, вот и сваливай по-быстрому.

Жених бормотал что-то типа: «Девочки, не ссорьтесь». Я ругаться не очень-то умею, поэтому, видя, что дело мое швах, а помощи ждать неоткуда, быстро сбегала на кухню, схватила там чугунную сковороду и с размаху двинула ею Инночке по макушке.

Инночка закричала вот так:

– Ты сука, я в натуре из Министерства культуры! Ты у меня ща сядешь, бля!

А жених слегка протрезвел и запричитал удрученно:

– Юля, разве можно сковородой? Инночка – работник Министерства культуры! Некультурная ты…

Да культурная я! Потому что никогда не бросаю жевательную резинку на асфальт – всегда прилепляю ее к стенке или к водосточной трубе. Потому что это ужасная гадость – приклеиться каблуком к резинке, брошенной на асфальт. А сковородка – это ж из ревности. При чем тут культура? Любила его, подлеца. И ревновала очень.

Муж пошел налево – значит, коммунист

С арлекином можно прожить всю жизнь, если женщина согласна играть роль слепоглухонемой. Не возбухать, не скандалить и делать вид, что все о’кей. Жить во вранье и без любви, но с социальным статусом жены. Такова была моя бабушка, мамина мама. И я свидетельствую, что она была глубоко несчастным человеком. А дедушка был человеком счастливым. Он жил как хотел, и всегда у него была женщина на стороне. Одну при мне схоронили. На похороны дед хотел надеть рубашку машинной вышивки – черную с алыми розами, такие выдали старым большевикам к очередной годовщине революции. И я помню, как бабушка кричала, что на
похороны не ходят в рубашке с розами. Потом, когда он ушел, она орала уже в воздух: «Я должна его учить, в чем идти на похороны любовницы!» Перед смертью в 74 года дедушка рассказывал мне, 17-летней, что у него есть женщина, которая его понимает.

Так живут арлекины. Я давно про них все поняла. Но влюбляюсь только в них. С Пьеро мне скучно.

Каждой этой твари – по паре

Мне довелось побыть и женой, когда ночью лежишь в одиночестве и слушаешь лифт, дверь в парадной. Бывали, в общем, женами, знаем. Но большую часть жизни я провела по ту сторону баррикад, где находятся девушки под кодовым названием «эта тварь». В тварях я оказалась в 24 года. Мы оба были несвободны. Но я сразу развелась. Я всегда уходила от мужей, когда влюблялась, потому что для меня не врать, не плести паутину – самое главное. А он не развелся никогда. Потому что жена грозила покончить с собой, и он ни одним процентом вероятности не хотел рискнуть. Я тоже. И об этом не жалею. В тварях меня ни разу никто не побил. Но стояний во дворе, когда он должен прийти, а его все нет, дождь льет, а вернуться домой на другой конец города не на что, – вот такого было много.

Женщина – это сосуд. Полость. Место на диске. Мужик загружает ее собой. Всей своей инфой. Но никогда невозможно наоборот. И мне кажется, что основная проблема женщин «старшего призывного» возраста не в коже, не во всяких там лишних складочках и вмятинах на щеках. Я не говорю про мир, в котором женщина – просто кусок мяса, который должен свидетельствовать о жизненном успехе того, кому выпал этот наисвежайший стейк. В том мире женщина, выглядящая старше 20 лет, просто не имеет права на жизнь. Там девушки к 45 обретают на щеках кожу с пяток. А в нашем мире лишние складки ничего не решают. Проблема – в отсутствии места на диске. К 55 годам ты уже загружена в основном своей собственной инфой, дальнейшая загрузка невозможна.

Советую осознать, что старение – это отсутствие места на диске. И не переживать из-за щек.

Жилплощадь любовного треугольника

Но никаких советов женщине, влюбляющейся в арлекинов, я дать не могу. Наверное, лучший вариант – признать его право на полигамию. И свое уж тогда заодно. И начать жить дружной полигамной семьей. Ну вот как Бунины умудрялись. Дико, конечно, выглядит для окружающих, но, наверное, это способ сохранить и секс и дружбу. Может, доведись мне жить снова, я бы так и сделала.

Юля Беломлинская

Предыдущая статья

Кирилл Нагиев – имя собственное

Следующая статья

Афиша на выходные 29 февраля - 1 марта