Интервью

Лос-Анджелес слезам не верит

Петербурженка Нелли Цай живет и снимается в Лос-Анджелесе. Ее история из серии «Наши люди в Голливуде» пока еще короткая, но очень эмоциональная и романтичная. Мы встретились с актрисой в Палмс-Спрингс на фестивале короткометражного кино,
в котором участвовала картина «Нако». Нелли сыграла в ней главную роль.

Французский режиссер Нима Картье сняла фильм «Нако» про то, как во время выходных за городом молодая пара находит единственный способ коммуникации друг с другом – через вентиляцию в доме.

НН Как вам далась такая экстравагантная роль?

Нелли Цай. Этот фильм для меня метафора взаимоотношений мужчины и женщины. Как часто люди живут вместе, но как будто не видят друг друга, не умеют общаться, не разговаривают по душам.

НН Фильм «Нако» снимался во Франции, а теперь вы живете в Лос-Анджелесе. Как вы решились на переезд в Америку после семи лет в Париже?

Н. Ц. Довольно легко. Моя виза в Париже подходила к концу, а в Лос-Анджелесе меня уже ждал мой менеджер с новыми проектами. Мне всегда интересно начинать что-то новое, ну и конечно, хотелось посмотреть на жизнь в Городе ангелов и попытать счастья в Голливуде. А перенести расставание с Парижем мне помогли съемки у Азиза Жамбакиева. Оставался последний месяц в любимом городе, но вдруг позвонил Азиз: съемки начинались буквально через пять дней в Алматы. Я недолго думая согласилась, продала пианино и, попрощавшись со своей милой квартиркой с видом на Эйфелеву башню, через три дня уже была в Казахстане.

В Лос-Анджелес я прилетела в марте прошлого года. Мне казалось, что я переехала из музея в национальный парк, где больше всего ценится природа. Я впервые живу в солнечном городе рядом с океаном, где всего за пару часов можно оказаться в горах и поиграть в снежки. Но Лос-Анджелес – большой мегаполис, внутри которого много разных городков, и все они разбросаны так, что приходится ежедневно преодолевать на машине огромные расстояния в адских пробках. Ну и, безусловно, девушке из Петербурга, которая жила в Париже, сложно было смириться с отсутствием красивой архитектуры и богатой истории.

Первый год я дико тосковала по Парижу, по маленьким улочкам с кофейно-табачным запахом, по террасам, где можно читать книгу и разглядывать прохожих, попивая Chablis. Мне не хватало эстетической подпитки, театров, концертов. Знаете, я даже подумала, что отношения с городами такие же, как с мужчинами: я уже заключила новый союз, но все равно не могу забыть предыдущий. И тогда я осознала, что пока не полюблю этот город звезд, мне будет непросто.

НН И вы полюбили Лос-Анджелес по собственному желанию?

Н. Ц. В конце мая я наконец-то ощутила, что это мой город. Я нашла там свой маленький Париж. Живу теперь в Калвер-Сити, который напоминает мне Европу. У меня появилось любимое местечко «Републик», где я завтракаю вкуснейшими круассанами с хорошим кофе. В даунтауне есть книжный магазин, похожий на Shakespeareandcompany, а на террасе одного отеля в нью-йоркском стиле можно послушать джаз. Из дома я хожу пешком в театр Theactor’sgang, чтобы не терять актерскую форму и всегда быть в тонусе. Стиль работы в нем похож на тот, которому я обучалась в Париже.

НН А стиль работы в Голливуде?

Н. Ц. Там всё гораздо жестче. Французских артистов поддерживает государство, у них есть время на творческий поиск. В Голливуде относятся к актерам как к товарным брендам. Сначала эта система меня отталкивала, пока я не увидела другую сторону медали. В Америке четко понимаешь, на что ты способен. В Голливуде меня чаще утверждают на роли француженок. На кастингах большим сюрпризом для всех оказывается то, что я русская. Смешно наблюдать, как у них происходит разрыв шаблона.

НН И что это за роли француженок?

Н. Ц. Я снялась в рекламе бренда одежды L’oeufpoch в роли девушки, которая впервые одна отправляется из Парижа в Лос-Анджелес. Во время съемок я даже написала оригинальный сингл специально для ролика. Это мое первое признание в любви Лос-Анджелесу. Сейчас в разработке еще один проект, в котором я играю француженку, но говорить о нем пока нельзя. Могу только сказать, что это будет клип на французскую песню.

НН Однажды вы уже признавались в любви к городу, снимаясь в фильме «Москва, я люблю тебя». А как насчет родного Петербурга?

Н. Ц. Я безмерно люблю Петербург, и когда одиннадцать лет назад переехала в Москву, очень скучала по белым ночам, по разведенным мостам, по Неве. Я ребенок Петроградки, поэтому набережные для меня – как воздух.

НН Если бы вы снимали фильм «Петербург, я люблю тебя», про что была бы эта история?

Н. Ц. Про Театральную академию на Моховой, про Марсово поле и песни под гитару, про саксофониста, который каждую ночь играл на Дворцовой, про то, как я всегда носила с собой томик Марины Цветаевой. Это был бы фильм о юношеской любви к театру.

НН В работе наши актеры, наверное, больше похожи на французских?

Н. Ц. Да, наверное. В Америке все работают как часы: пришли вовремя, отработали профессионально, вовремя ушли. На площадке все вежливые, дружелюбные, позитивные. В России я сталкивалась с переползающим негативом: продюсер высказал недовольство режиссеру, режиссер все отрицательные эмоции выплеснул на актеров, актеры – еще на кого-то. Зато в России я прямо на кастингах знакомилась с режиссерами, обсуждала роли, а в Голливуде режиссеры появляются сразу на съемочной площадке, и надо быть готовой ко всему, идеально построить роль.

НН Когда американцы узнают, что вы из России, как они реагируют, учитывая наши сегодняшние отношения с Америкой? Политика вмешивается в работу и жизнь?

Н. Ц. На пробах и съемках политика никогда еще не вмешивалась в работу, искусство вне политики. Но вот в жизни – да, чувствуется острота момента. Но я предпочитаю на это не реагировать. В конце концов, главное, что все мы вне зависимости от политических взглядов и религий знаем, что такое плач ребенка, смерть близкого человека или влюбленность. Об этом писали классики, про это снимают кино.

НН Какое кино ваше любимое? У каких режиссеров вы хотели бы сняться?

Н. Ц. Авторское кино – мое любимое. Я бы с удовольствием снялась у Кзавье Долана, у него яркие и харизматичные персонажи, взрывные эмоции и острые конфликты. Его кино напоминает кровоточащий стейк – оно сочное, но в чем-то сырое, это стильно и жизненно. Кзавье использует символы, наполняя сюжет многослойными смыслами. Еще мне близок Ричард Линклейтер – его герои умудряются поднять глубинные вопросы и поразмыслить над ними как бы невзначай, за чашечкой кофе в Париже. Одна из моих обожаемых картин – «Любовное настроение»: Вонг Кар-Вай тонко и красиво снимает женщин, в его фильмах есть о чем помолчать, там все самое главное сказано между строк.

НН А если бы вам предложили снять свой фильм, про что бы он был?

Н. Ц. Во мне действительно зреет желание снять свое кино. Конечно, про любовь. И конечно, про Лос-Анджелес. У этого города особенная, пульсирующая энергия. Здесь в мою жизнь ворвались новые интересные люди, проекты, идеи. Здесь молниеносно материа­лизуются слова и мысли. В какой-то момент я начала следить за тем, что говорю, и вдруг поймала словесного паразита – фразу «Ничего себе». Так я выражала свое удивление, но когда поняла, что в буквальном смысле произношу «Себе ничего», то осознала причину многих вещей, которые со мной произошли. В общем, я сняла бы трагикомедию, поднимающую дух и заражающую задором. С юмором и самоиронией.

Екатерина Юрьева

Фото Sam Zhang

Предыдущая статья

Ближе к природе

Следующая статья

История одного скромного человека