Искусство

Для дерева есть надежда…

«Христос в темнице». Так называется выставка в ЦВЗ «Манеж», посвященная малоизвестному явлению – русской храмовой скульптуре.

Что-то чудится неслучайное в том, что выставка «Христос в темнице» открылась в ЦВЗ «Манеж» в январе. Наверное, имелась в виду близость Крещения, но клубок ассоциаций раскручивается дальше и выводит на две «мученические» даты – 75‑ю годовщину снятия блокады и день, когда во всем мире вспоминают о жертвах холокоста. Так случилось, что они пришлись на один день – 27 января.

Выставка вообще полна символов. Говорят, что число скульптур – 33 – чистая случайность. Как и число камней, как будто бы скатившихся с Голгофы. Их 12. По числу не месяцев, разумеется, – апостолов. И выставка начинается с символического леса: в полумраке под звуки эмбиента занавес с видео сумрачно колышущихся деревьев пугает и манит. У края леса – Иисус Христос. Не Спаситель – усталый путник. И вспоминается Данте с его сокровенным: «Земную жизнь пройдя до середины…» Хотя дизайнер экспозиции Антон Горланов вовсе не рифмовал ее с «Божественной комедией». По его идее, это северный русский лес, дерево, из которого делали скульптуры. «Для дерева есть надежда, что оно, если и будет срублено, снова оживет…» – сказано в Книге Иова. На этот раз оно ожило в главном образе христианства.

Но судьба к деревянной религиозной скульптуре на Руси оказалась неблагосклонна. Вроде как первые изваяния изготовили белорусские мастера по приказу патриарха Никона, того, что в XVII веке расколол православное общество. Чего добивался – не расколом, скульптурами, – не понятно. Да уже и не важно. А важно, что творения рук человеческих, сделанные явно со всем благочестием, оказались на положении аутсайдеров. «Не раз “иконы резные или истесанные, издолбленные, изваянные”, скомпрометированные языческим культом, оказывались под запретом – и в 17-м, и в 18-м, и в 19‑м веках», – вспоминает куратор выставки, ректор петербургской Академии художеств Семен Михайловский. Одни видели в них язычество, другие – дурное влияние Запада. Сегодня, спустя атеистический век, это просто след из прошлого.
Два этажа. На одном словно попадаешь в темницу – мрак с трудом рассеивается лунным светом. По обе стороны «дороги с камнями» – Иисус Христос. На втором этаже – тоже Спаситель. Но уже в лабиринте железных клеток, в центре которого фигура Христа в узенькой деревянной «темничке». В таких «коробочках» и бытовали в храмах деревянные изваяния Божьего Сына. Скульптур много, но от каждой веет невероятным одиночеством и в то же время жертвенностью, смирением, принятием своей участи. Казалось бы, образ Спасителя каноничен. Мастера рассказывали один и тот же сюжет: Иисуса осудили, избитый стражниками, он сидит в темнице в ожидании распятия на Голгофе. На голове его терновый венец, на лбу запеклась кровь, рукой прикрывает ухо, страдая от унизительного наказания заушения. Но, повторюсь, в лицах не найдешь ни гнева, ни отчаяния, ни скорби, ни уныния. Лишь терпение. Как заметила президент Пермского художественного музея, «можно представить мысли его накануне казни. Вспоминается весь мир, который окружал его 33 года, люди, которым он дал веру, люди, которые пошли за ним. И вдруг жизнь обрывается…» Фигуры просты, аскетичны, как правило, лишены анатомических подробностей. Одни сделаны мастерски, другие примитивны, почти гротескны. Но лица их притягивают взгляд. В каждом угадывается конкретный человек, очевидно, из окружения этих безымянных резчиков. Нам, привыкшим к европейской трактовке облика Иисуса с тонким, изможденным лицом интеллигента, кажутся трогательными простецкие коми-пермяцкие черты или наивно выпученные глаза человека, явно страдающего от базедовой болезни…

Выставка в Манеже продлится всего лишь до 10 февраля. Несправедливо коротко. И останется в Петербурге лишь один из них – тот, что предается прощальным размышлениям в одном из залов Михайловского дворца.

В выставочном проекте Манежа участвуют 14 музеев: Третьяковская галерея, Русский музей, Пермская государственная художественная галерея, Моршанский историко-художественный музей, Переславль-Залесский и Кирилло-Белозерский музеи-заповедники, Каргопольский музей, Тотемское музейное объединение, Тверская областная картинная галерея, Музей истории религии и другие музеи.

Ольга Машкова

Фото: Ольга Машкова, Михаил Вильчук

Предыдущая статья

Ваш косметолог. Зимой можно все

Следующая статья

Один плюс один плюс один