Раскопное братство Китея

С археологом Владимиром Хршановским нас свел литератор Игорь Коссаковский. Он написал пьесу «Смятение». Среди основных действующих лиц – Археолог и Сосед. Прообразом Археолога стал Хршановский, Соседа – я (Игорь Павлович жил выше этажом).

На первой, кухонной, читке пьесы мы познакомились лично. Я не преминул заметить, что поступал на кафедру археологии истфака ЛГУ. Владимир Андреевич предложил:

– Приезжайте в экспедицию. Мы работаем в Крыму, под Керчью, раскапываем некрополь античного города Китей.

Прошло немало лет, прежде чем я смог принять это заманчивое предложение. И вот уже два года подряд первую половину августа провожу на берегу Черного моря, на раскопе работаю вместе со всеми, а в свободное время «то, что слышу, и то, что вижу, вношу в планшетик, впечатлениям вдогонку»…

Год 2017‑й. 1 августа

…Мыс Такиль. Степь. Лагерь. Два десятка разнофасонных палаток. Три или четыре легковых автомобиля. (На сегодняшний день в экспедиции 36 человек.) Брезентовая армейская палатка – столовая. Еще одна большая палатка – камералка (помещение для обработки находок и других лабораторных дел). В столовой – дети. Для меня это неожиданно. Ближе к вечеру появилось «московское начальство». После Хршановский говорил мне, что начальство тоже удивилось: как много детей!

2 августа

Первый рабочий день. Некрополь. Раскоп на крутом берегу, у обрыва. Единицы работают ножами и кисточками. У всех остальных работа ломовая. Один человек «квадратно-гнездовым способом» штыковой лопатой нарезает грунт, другой совковой лопатой грузит его в ведра. Третий подает ведра из раскопа наверх. Они по цепочке передаются дальше, грунт высыпается в отвал. Обнаруженные (на любом этапе) черепки, кости, галька, ракушки складываются на бровке. Никто никого не подгоняет, но все делается очень быстро. Надсмотрщиков нет. В крайнем случае, кто-то после краткосрочного перерыва скажет:

– Ну что, встали?

…Мужчина – во время отдыха:

– Никогда не думал, что с таким удовольствием буду пить теплую воду!

Жара! Температура под 40 или за 40.

…Специфическая терминология: «Поработаешь на лопате?», «Меня поставили на ведра», «Подай макароны с ручкой». «Макароны с ручкой» – это швабра из длинных и толстых, как макароны, полиэтиленовых волокон. Выдающихся находок нет. Если не считать найденный вчера бронзовый наконечник стрелы.

Из рассказа Владимира Хршановского:

– Находки, конечно, украшают всякую экспедицию, но научно ценная информация накапливается не только благодаря индивидуальным и редким находкам, но и массовому материалу. Обкатанная морскими волнами галька и ракушки сами на некрополе в землю попасть не могли. Значит, кто-то принес. С какой целью? Древними греками, а позже смешанным греко-варварским населением Китея подбирались и каменные орудия и использовались для тризн; предположить, что они применяли в быту каменные топоры, трудно. Так что они, можно сказать, были первыми археологами.

4 августа

Анастасия Смирнова в экспедиции без году тридцать лет. Татьяна Петривляк – почти двадцать. Люди едут сюда в отпуск. На свои деньги. Кто поездом, кто на машине, кто-то прилетает самолетом. За работу не получают ничего! Спонсорских денег хватает только на хозяйственные расходы и питание. Археология у нас в стране на общественных началах. Разве наука может существовать на общественных началах? Спрашиваю у Хршановского:

– А как на «диком Западе»?

– На Западе к археологии такое же отношение, как к другим наукам, к физике например. Археология в России не финансируется так, как должна финансироваться.

…Дети у камералки моют находки.

– Ты хорошо почистил зубы? – спрашивает один малыш другого.
Тот кивает.

– А ну покажи.

И малыш протягивает фрагмент челюсти жертвенной лошади с огромными зубами.

5 августа

Вечером, после ужина, за общим столом попросил людей ответить на один вопрос: что привело в экспедицию?

Марат Муниров, скульптор, член Союза художников России, в экспедиции с 1988 года:

– В 1991‑м я приехал в Крым, но не в экспедицию. И заболел! Потом выздоровел, но провел остаток отпуска скучнейшим образом. Сколько можно купаться? Сколько можно валяться на пляже, гулять? Трудно отдыхать 24 часа в сутки!

Анастасия Смирнова, архитектор-дизайнер:

– Я как-то подсчитала: в экспедиции в общей сложности провела два года. Мои старшие дети выросли здесь! Сейчас со мной младшенький, Тимофей.

Владимир Хршановский – как бы подводя черту:

– Легендарный руководитель нимфейской экспедиции Нонна Леонидовна Грач говорила, и с ней не могу не согласиться, что в экспедиции хорошие люди становятся лучше, а плохие не приживаются.

6 августа

В начале рабочего дня можно услышать команду:

– Все по могилам!

И призыв:

– Даешь каждому отдельную могилу!

Сегодня работали до восьми вечера. Так что искупаться не получилось. Только помыться в море. Как выразилась Татьяна (Петривляк):

– После работы «в горячем цехе» – это необходимость.

«В горячем цехе» не первый день очень сильный ветер; сухую землю, по сути, пыль, с лопаты просто сдувало. То и дело приходилось протирать глаза… Рабочая рубашка от пота, соли и пыли стала жесткой. Скоро можно будет ставить в угол палатки.

Шутки на раскопе:

– Археолог найденной кости радуется больше, чем собака.

– Челюсть похожа на свиную. Может, человек произошел не от обезьяны?..

Год 2018‑й. 1 августа

Шутки на раскопе:

– Зачем древние греки и сармато-аланы били посуду?

– Чтобы мы ею не воспользовались!

3 августа

Мила, жена Владимира Михеева, продолжает работу в той же круглой яме, что и в прошлом году. Углубилась метра на два. Сегодня у Милы редкая находка: фибула – металлическая застежка для одежды, скорее всего, плаща. Она полностью покрыта зелеными кристалликами, которые на солнце сверкают, как крохотные изумруды. Первое впечатление: изделие только что из ювелирного магазина.

– У твоей жены было такое украшение? – спрашиваю у Михеева.

Пожимает плечами:

– Вроде я ей не дарил.

– Может, кто другой?

– Ну да! А в яму Мила залезла, чтобы легализовать подарок. А потом отдать его государству…

Находки передаются в Восточно-Крымский историко-культурный заповедник.

4 августа

Дети, сгрудившись у таза, моют находки.

– А вы знаете, почему у амфор острое дно? – спрашивает у дошколят девочка постарше и начинает объяснять. – В амфорах перевозили различные жидкости. На дне корабля был песок, в него втыкали амфоры, они не опрокидывались и не бились друг о дружку…

10 августа

Вечерние посиделки на свежем воздухе под звездным небом – проводы Михеевых – Володи, Милы, Юли, Леши (6 лет). Рассказал я «детскую» историю («Ты хорошо почистил зубы?») – последовали алаверды.

Зоя Владимировна Ханутина:

– Едем с подружкой Юлей Назаровой из Илурата в Керчь рейсовым автобусом. Я сижу, рядом женщина, из местных. Юля стоит в проходе. Дорога ужасная. Юлю швыряет из стороны в сторону. На одной из остановок женщина, что сидела рядом со мной, выходит. «Юль, садись». Трудно себе представить, что подумали пассажиры автобуса, когда Юля ровным голосом, как о чем-то обыденном, сказала: «Я в могиле насиделась»…

Николай Захаренков:

– А что подумал бы человек, прочтя эсэмэску, которую прислал мне Владимир Андреевич: «Где череп и кости?»

12 августа

Появился новый боец. Юноша лет девятнадцати. Никита угодил на мой прощальный ужин. Вызвался произнести тост:

– Несмотря на свой возраст, я поработал не в одной экспедиции и могу сказать точно: таких дружеских отношений, такой семейной обстановки нет больше нигде.

Владимир Желтов, фото автора