Дети

Международный Большой детский фестиваль: как зацепить ребенка?

Уже во второй раз Сергей БЕЗРУКОВ провел Международный Большой детский фестиваль. Увы, пока мероприятия мультижанрового смотра – спектакли, фильмы, анимацию, цирковые представления – можно было увидеть только в Москве и Подмосковье, но есть надежда, что когда-нибудь эхо фестиваля докатится и до других городов. Начало положено – в Петербурге состоялась торжественная церемония закрытия фестиваля. Прощальным бонусом для петербуржцев стала и выставка Russian kids case – на один день пространство «Севкабель Порт» превратилось в волшебный мир детства.

В чем сила театра?

Главный акцент выставки Russian kids case был сделан на сценическом искусстве, в конце концов, еще идет Год театра. Мы спросили у Сергея БЕЗРУКОВА, как театр может заинтересовать ребенка в век 3D-анимации, в век VR-технологий?

– Сила театра в интерактиве, в общении с детьми. Допустим, у нас в театре перед показом «Маугли» маленькие зрители с головой окунаются в игры по тематике спектакля. В фойе – абсолютная Индия. Обезьянки, укротители змей, факиры, индийские танцовщицы – все есть. Детям любопытно же потрогать-пощупать и поиграться в то, что они попозже увидят уже на сцене.

– Второе наше сильное оружие – это классика. В кинотеатрах то, что дети проходят по школьной программе, вы не встретите. А в театре – можете и должны. Поэтому в рамках нашего фестиваля и вручают премию Правительства России за лучшую театральную постановку российской классики. Так мы стимулируем ставить «Евгения Онегина», а не «Фиксики спешат на помощь» или «Три поросенка в Карибском море». Не смейтесь! Такой спектакль и в самом деле существует!

– Когда детские театры плачутся, что не добирают зрителя, хочется им сказать: «Господа, есть школьная программа! Только не обижайте, пожалуйста, родителей и детей своими странными фантазиями. Ставьте спектакли, на которые взрослые не будут бояться пускать своих детей». А то придет ребенок на «Капитанскую дочку» и узнает, что Пугачев полюбил Гринева не просто за заячий тулуп, что Швабрин страшно приревновал Гринева к Машеньке, а Машенька и вовсе не Машенька, а переодетый трансвестит. Оставьте классиков в покое! Просто сыграйте хорошо, и все. Чтобы ребенок пришел на «Евгения Онегина» и глаз оторвать не мог. Потому что на сцене все то, о чем писал автор, только теперь это еще и зримо.

– Я не против использования в театре современных технологий, не против иммерсивного театра, интерактивного, еще какого-нибудь. Но только не надо убеждать себя и других, что зритель жаждет ультрамодного театра. Нет, господа, не жаждет. Наоборот. Вы знаете, особенно это очевидно в регионах. Там говорят: «Мы на суперсовременное не пойдем», и новомодные, обласканные всякими премиями спектакли живут не больше месяца. Традиционный театр – это то, что в крови нашего зрителя.

– Надо быть поближе к зрителю. И особенно к детскому. Поэтому мы придумали, что на нашем фестивале программу отбирают профессионалы своего дела, но жюри – детское. Потому что хочется услышать от самих детей, что их цепляет, а что нет. Мы, взрослые, можем выпускать спектакли, писать книги, снимать кино, будучи уверенными – это то, что надо детям. Но на самом деле может оказаться, что вы разговариваете с детьми на разных языках. И то, что нам кажется важным, для них пустяк, и наоборот.

Простые ценности

Один из участников фестиваля – фильм «Сестренка» Александра ГАЛИБИНА, который на кинофестивале в Артеке назвали «самым добрым фильмом». Прокат картины, снятой на башкирском языке, был продлен на третью неделю, чего редко добиваются голливудские блокбастеры. Цифры говорят за себя: на второй неделе проката число зрителей увеличилось на 70 %. Это значит, фильм смотрели и, главное, советовали. Что же понял про искусство для детей Александр Галибин?

– К сожалению, для большинства тех, кто занимается искусством для детей и про детей, ребенок – это лишь способ самовыражения его, взрослого человека. Хотелось бы вернуть ту позицию, которую так принципиально отстаивал Ролан Быков: искусство для ребенка – это возможность высказывания прежде всего самого ребенка, который пришел в этот мир уже как личность. Потому что из-за того, что взрослые реализуют своим амбиции, дети перестали совершать поступки. В обеих моих картинах, и в «Золотой рыбке» и в «Сестренке», помимо всех других сложных и волнующих меня тем, особенно важна именно эта тема – маленький человек совершает поступок. Не потому что его на это наталкивают взрослые, а потому что его, ребенка, собственный выбор. Сегодняшние дети не готовы самостоятельно мыслить. Рядом с ними всегда взрослые, Интернет, гаджеты, все то, что мешает маленькому человеку состояться. Главное, что мне хочется сказать: чтобы что-то изменить, нам надо поменять наше собственное отношение к ребенку. Потому что утеряны какие-то критерии, и не у ребенка, а у взрослого человека. И критерии эти утеряны именно потому, что огромные масштабы приобретает вседозволенность. Цинизм становится нормой, и это страшно. Дозволено стебаться надо всем. Над семьей, над детьми, над женщиной.

Надо говорить о простых ценностях, надо искать свет. Если не в современной литературе, значит, в той, которую писали люди, знавшие, что такое смерть, кровь, война. Поэтому я и снял «Сестренку» по повести Мустая Карима «Радость нашего дома». А у него есть и совершенно потрясающая повесть «Таганок». Но кто о них знает? Более того, я слышал мнения тех самых циников на эти произведения, что это полная фигня, а не литература. Нет, это литература, и очень глубокая, духовная. Карим прошел войну, но писал он не о войне, а о любви к жизни. И это то, что детям сегодня нужно.

Делайте это вместе

В числе ивентов закрытия фестиваля в Петербурге – круглый стол «Что, если искусство наводит на ребенка скуку?». Один из его участников педагог Дима ЗИЦЕР рассказал нам, в чем главная ошибка взрослых.

– С какого возраста лучше всего включать ребенка в культурный контекст?

– Человек – существо культурно-социальное, и он с первого же дня своей жизни находится в культурном контексте. Это и музыка, которую он слышит, это и то, что читают или смотрят его родители, и что они обсуждают. Другое дело, что когда речь идет уже о целенаправленном образовании, то здесь не должно быть насилия над ребенком: «А ну-ка, взял и посмотрел», «а ну-ка, взял и прочитал, прослушал» и так далее. «Надо» родителей не обязательно совпадает с «надо» ребенка. Если вы 40 минут гуляете с ребенком, скажем, по Эрмитажу, и за это время его впечатлил паркет, поверьте мне, ребенок очень хорошо и полезно сходил в музей. Если он за это время скользнет взглядом по рембрандтовской «Данае» и остановится не у этой картины, а у другой, которая не входит в список «обязательных», ребенок очень хорошо сходил в музей. Если мама, не манипулируя, не делая вид, что ей что-то нравится, честно поделится своими впечатлениями, ребенок очень хорошо сходил в музей.

– Что вы имеете в виду, говоря о манипуляции?

– Когда взрослый, любимый человек транслирует человеку младшему, любимому и зависимому от взрослого: «Я-то это знаю, а сейчас трачу на тебя время, занимаюсь твоим образованием», в этом подходе ничего хорошего нет. Если мы хотим, чтобы наши дети подключались к искусству, не воспринимая это как тяжкий труд, они должны считывать, что их родители искренне наслаждаются искусством. И Эрмитаж, кстати, блестящий в этом смысле пример. Он настолько велик, что в нем всегда можно открыть для себя что-то новое. Совершенно не обязательно тащиться к Рафаэлю только потому, что о нем написано во всех путеводителях. Найдите что-то новое, чтобы удовольствие от посещения Эрмитажа получили вы сами. Когда мы говорим ребенку: «Слушай эту музыку внимательно, ее знает весь мир, не знать ее – стыдно», – это мука для него. Это не образование. А если папа-мама в машине включают музыку, которую они любят, то ребенок считывает: «Вау! Это слушают мои любимые люди, значит, это круто. Значит, это можно любить. Значит, это влияет на их жизнь, значит, может влиять и на мою».

– Но если они в машине слушают «Шоколадного зайца»?

– Те, кто слушают «Шоколадного зайца», в музей не пойдут. А если и пойдут, то на какую-нибудь пошлятину, которой там тоже хватает.

– Когда родитель приводит…

– Секунду. Вы сказали «приводит». Глаголы играют большую роль, это я вам говорю как филолог по первому образованию. Когда ребенка «приводишь», не надо ждать ничего хорошего.

– А какой глагол правильный?

– «Приходить». «Пришли вместе», или «ребенок пришел с мамой-папой». С этого и начинается постижение ребенком искусства. С того, что вы делаете это вместе…

Предыдущая статья

6 шедевров титана Возрождения

Следующая статья

Академик Павлов. Каким умом Россию не понять