С дикими гусями
Подсвечник адвента рассчитан на четыре свечи. Первую зажигают за четыре воскресенья до Рождества, но догореть до конца ей не дают, только на четверть. Через неделю зажигают две свечи – ту, что не догорела, и новую, которая также сгорит лишь на четверть. Последняя – четвертая – свеча зажигается в Рождество, она выше остальных.
Стокгольм. В открытых киосках мерзнут живые цветы – охапки роз и тюльпаны, едва проросшие из луковиц. Их немного жаль, но они создают удивительное для зимы настроение. Лавка букиниста. Тяжелая дубовая дверь, позвякивание колокольчика. В моих руках журнал мод из 1970-х, каждое второе лицо в котором напоминает блондинку из ABBA. Спортивного вида мужчина листает книгу про корову, катающуюся на велосипеде, но затем покупает «Войну и мир» Толстого – разумеется, на шведском. В музей-квартиру Астрид Линдгрен снова не попадаю – по предварительной записи на эти дни посещений нет. Добравшись до музейного острова Юргорден (Djurgården – «звериные угодья»), иду в Скансен. Много раз видела его летом, зимой никогда. На тридцати гектарах расположились традиционные дома XVIII–XX веков, собранные со всей Швеции: небогатые крестьянские избушки и зажиточные усадьбы, церкви, мельницы, амбары, кузницы. Несмотря на мороз, большинство зданий открыто для посещения. Низкие потолки, закопченные печи, домотканые коврики, резная мебель, тусклые керосиновые лампы и огоньки свечей, многократно отражающиеся в потемневших зеркалах. Зимой здесь волшебно. На столах эффектные натюрморты из настоящих угощений и искусно сделанных муляжей, один в один воспроизводящих рождественские блюда. Далеко не каждое выглядит аппетитно. Свиной окорок, вяленая треска, миска рисовой каши с миндалем и два-три сорта печенья. Напитки – шнапс на пряных травах, глёг со специями.
Немного истории: 1771 год, ужин его величества Адольфа Фредрика (он приходился дядей Екатерине II). Свечи, парадный зал. Сначала подали устрицы и шампанское, затем квашеную капусту и мясо с тушеными овощами, потом омаров, икру и копченую сельдь. Десерт также не заставил себя ждать: королю принесли semlor (семлур) – традиционные шведские булочки с марципаном и взбитыми сливками. Адольф Фредрик поедал их одну за другой и в конечном счете съел четырнадцать!.. Очень может быть, что в страдающее неуемным аппетитом его величество влезло бы и больше, но король вдруг вскрикнул и… умер. Булочки убили его. На известном портрете Адольф Фредрик выглядит стройным и подтянутым, но художник, конечно, мог льстить.
В старой школе Скансена туристов поджидает самый настоящий учитель. Пожилой господин в старомодном жилете важно вышагивает по холодному классу, увешанному дидактическими пособиями XIX века. За старинными партами восседают довольные «школяры», заглянувшие сюда раньше меня. Неожиданно оказываюсь в роли опоздавшей ученицы. Строгий учитель делает мне замечание, а затем, указывая на выцветшую карту, спрашивает по-английски про какую-то гору. Переминаюсь с ноги на ногу и… убегаю. Лучший урок географии преподала Сельма Лагерлёф, написав «Чудесное путешествие Нильса Хольгерсона по Швеции». Предводительницу стаи, мудрую гусыню Акку Кнебекайзе на самом деле зовут Акка из Кебнекайсе, потому что Кебнекайсе – самая высокая горная вершина в Швеции (может, про нее спрашивал меня учитель?). Мальчик летел с дикими гусями через всю Швецию, видел леса, поля, реки, деревни и города. В известном русском пересказе эта история сокращена как минимум в пять раз. В первоисточнике, например, встречается медведь, который подначивает Нильса поджечь завод, потому что тот угрожает природе родного края.
Тишина и умиротворение. Несколько объявлений на китайском и русском: можно подумать, что никому больше не придет в голову посещать Скансен в эти дни. Еще одна деревенская улочка, домики, выкрашенные темно-красной «фалунской» краской, и… неожиданная пародия на шпионский фильм. Трое местных жителей, явно не туристы, пытаются незаметно фотографировать мужчину, склонившегося над детской коляской. «Это Матс Сундин, – подсказывает взволнованная шведка, укутанная в огромный шарф. – Он хоккеист, очень известный!..» Форвард-легенда, пятьсот голов в НХЛ. Разгуливает себе спокойно по городу. В морозном воздухе витает аромат корицы, откуда-то издалека доносятся рождественские песнопения.
Нина Филюта