Селфи Бродского и неизвестный быт его соседей
Как попасть в «Полторы комнаты» Бродского, которые еще в декабре превратились в музей? Что там вообще происходит? Согласилась ли выехать из этой легендарной коммуналки несговорчивая соседка? И чем нас удивят музейщики в день рождения поэта? Журнал «На Невском» задал эти вопросы петербургскому композитору Антону Алексеевскому – исполнительному директору Фонда создания музея Бродского.
Текст: Ирина Смирнова
Проходными дворами – к высокой поэзии
– Наверное, надо очень сильно увлечься поэтом, чтобы заняться созданием его музея. Как это с вами случилось?
– Имя Бродского я слышал с детства, потому что у моих родителей были с ним общие друзья. Но не вникал, кто это такой, пока мне в руки не попалась книжка «Осенний крик ястреба». Я открыл ее – и просто о-бал-дел: настолько моим это мне показалось. Бродский в своем поколении поэтов – как Пушкин. Они оба выражают в стихах весь спектр бытия народа и страны. А ведь будущий нобелевский лауреат Бродский даже не закончил среднюю школу, в седьмом классе из нее ушел. Он не мог вписываться в общественные рамки… Но знаете, много есть людей, которые все бросали и ничего в итоге не добивались, так что такой путь не правило, а исключение. Вообще, в поэзии Бродского очень много ребусов, которые распутываешь с годами. И, может быть, иногда удается разгадать смысл, который автор даже не закладывал.
– Вы написали музыку к спектаклю по его «Балладе о маленьком буксире». Что-нибудь в нем разгадали?
– Поймал настроение. В этом стихотворении совершенно определенное настроение. Режиссер мне сказал: «Значит так, ты должен такую картинку сделать: серый питерский день, по Неве плывет буксир, накрапывает дождик. Всё. Давай». Я подумал: Бродский любил джаз, значит, и «Баллада о маленьком буксире» должна быть джазовой. Хороший получился спектакль. В нем есть такой анимационный момент: буксиру снится, как он уплыл из порта, и без него суда не могут работать нормально, все сталкиваются, Ростральная колонна падает, Медный всадник от этого хаоса ускакал. И мне поставили задачу: «Ты должен написать зомби-апокалипсис Петербурга».
Здесь каждый камень Бродского знает
– Кстати, о петербургских достопримечательностях. Вы действительно водите экскурсии по местам, связанным с Бродским?
– Экскурсию «Город Бродского» я вожу в районе «Чернышевской». Там очень много связанных с ним мест. Школы, в которых он учился. Совершенно конкретные архитектурные сооружения, имеющие отношение к его стихам. Суд, где судили его за «тунеядство» в 1964 году, тоже рядом находится. Есть одна проходная система дворов, с которыми связана философская концепция Бродского. Он любил водить друзей этими дворами и рассказывать, что они для него означают.
Вход в «Полторы комнаты» – через интернет
– Знаменитый дом Мурузи, где он жил, тоже, как известно, находится в этом районе: на углу Пестеля и Литейного. Как вас свела с ним судьба?
– В 2015-м на один день открыли «Полторы комнаты» для желающих в них побывать. На тот момент их уже выкупили. Я туда попал, познакомился с людьми, которые там работали, и стал там волонтером. А потом мне предложили стать директором Фонда создания музея Бродского.
– Очень долго его пришлось создавать. Почему?
– Всё застопорилось, когда одна соседка по квартире, где жил Бродский, отказалась продавать свою комнату и выезжать. У многих тогда опустились руки, многие ушли. Остались только Михаил Исаевич Мильчик, главный зачинатель всего этого дела, Яков Аркадьевич Гордин, Александр Кобак и еще несколько человек. И тогда мы решили, что несмотря ни на что на культурной карте города должно это пространство жить. Мы стали организовывать лекции, экскурсии и разные другие мероприятия. И в 2017-м у нас появился бизнес-партнер Максим Левченко. Он купил соседнюю квартиру, и теперь вход в музей через нее, а не через нашу несговорчивую соседку. Она, кстати, до сих пор так и не выехала.
Коммуналка на культурной карте города
– Так как же туда попасть? Музей ведь уже функционирует?
– Функционирует. Но запись только по интернету, свободного входа пока нет. Главная проблема в том, что музей существует в жилой парадной, а с соседями у нас непростые отношения. Мы, конечно, там всё моем, убираем, но нужен отдельный вход.
Другая проблема – получение мебели Бродского. Часть ее находится в Музее Ахматовой и в Музее истории города. С ними ведутся переговоры, но это очень трудно, потому что наш музей частный. Нам выдвигаются справедливые требования по условиям хранения экспонатов. Пока достигнута предварительная договоренность, что нам дадут для временного экспонирования американский стол Бродского из Музея Ахматовой. И в этом году он, может быть, у нас появится.
Монета 1972 года, найденная во время реставрации «Полутора комнат»
Фото к дню рождения поэта
– А почему нельзя сделать музей Бродского государственным?
– Его пытались сделать государственным и очень долго на это надеялись. Но, к сожалению, по нынешним законам нежилое помещение не может находиться над жилым. А жильцы под «Полутора комнатами» никуда не хотят выезжать, хотя переговоры с ними велись, квартиру их купить пытались. Этот закон был принят не так давно. Например, под квартирами Блока и Зощенко тоже есть жилые помещения, что не помешало им стать музеями.
Не выходи из комнаты подольше, когда в нее однажды попадешь
– Какое будущее ждет «Полторы комнаты»?
– Будущее музея может быть одно: какие-то события, экскурсии, выставки, конференции, концерты – обычная музейная жизнь. Вот сейчас 24 мая, в день рождения Бродского, будут открыты две фотовыставки. Одна называется «Селфи Бродского» – он себя сам часто снимал. Другая – «Быт соседской комнаты». Отец Бродского был профессиональным фотографом, и в том числе снимал соседей. Недавно эти фотографии нашли в архиве, они были совершенно не известны. А вообще у нашего музея такая задумка и концепция – чтобы это было очень живое пространство, а не нафталинный музей, где все затянуто ленточками.
На Невском ранее о Иосифе Бродском:
Русский поэт и честный американец.
Фото из архива музея «Полторы комнаты»
