Культурная эволюция: интервью с Александром Маличем
Герой этого номера – Александр Малич, теле- и радиоведущий, лауреат премии ТЭФИ-регион в номинации «Развлекательная программа», обладатель премии «Золотое перо» за проект «АРТ-ТВ».
Текст: Юлия Маврина
– Александр, какие культурные процессы вы наблюдаете сейчас в Петербурге?
– Я вижу серьезный подъем театральной жизни, и во многом это вызвано открытием новой сцены Александринского театра. Там появляется много постановок, которые раньше рождались в творческих пространствах вроде «Скорохода» и не всегда были доступны широкой публике. Теперь знакомиться с современным театром есть возможность у менее специализированного зрителя. У «Эрарты» появился зал – и в нем теперь много интересных спектаклей.
В музыкальном плане меньше стало в афише громких имен, дорогих западных звезд. Причины, понятно, экономические. При этом для молодых музыкантов появилось много мест, где они играют, собирая свои сто человек слушателей через социальные сети. Так что это иллюзия, что им негде играть. Важная тенденция, которая возникла вследствие кризиса, – поп-музыканты стали меньше собирать залы. Не звезды первого эшелона, но все, кто идет следом. В этом есть позитивный момент: происходит определенная чистка, уходят те, кто недобросовестно работает.
Сложнее стало в музейной жизни. Негосударственные музеи, которые напрямую зависят от возможностей донаторов, сейчас, наверное, переживают не самые простые времена. В этом году меньше стало крупных массовых мероприятий. То есть какие-то события, возможно, и задумывались, но бюджеты уменьшились и многое «сжалось». При этом на локальном уровне реализуются небольшие проекты, из которых складывается новый творческий фон.
– В каком состоянии сейчас находится культура?
– Это, наверное, будет понятно лет через пять, какое у нас было состояние культуры. В прошлом году при поддержке Эрмитажа прошла «Манифеста» – и она стала прецедентом, в первую очередь имиджевым: город стал ближе к современному мировому искусству. Это событие важно не только само по себе, но еще и как большая инвестиция в будущее, в том числе музейное. Но насколько влиятельным на самом деле оказался импульс «Манифесты», станет понятно чуть позже. В плане культуры время сейчас настолько сложное, что вообще счастье, когда что-то происходит. Что есть люди, которые в ущерб своему, например, бизнесу, дают на искусство и культурные проекты деньги.
Лично для меня последнее время – это время лекций. Всегда, когда происходит какой-то надлом, кризис, возникает неясная нестабильная ситуация, люди делают шаг в сторону. И признаются себе в том, что их интересует масса вещей помимо обыденного и привычного круга вопросов. При этом в Петербурге живет масса прекрасных лекторов, ученых, рассказчиков, которые готовы поделиться своим знанием, своей точкой зрения. И происходит неформальный, очень плодотворный обмен знаниями. Само отношение к информации меняется. От интереса к легким фактам, легкому удовольствию мы возвращаемся к более запутанным траекториям.
– Какие люди создают современную историю культуры в Петербурге?
– Может быть, Михаил Борисович Пиотровский? Эрмитаж – самая влиятельная институция в городе да и в стране, наверное, тоже. И то, что делает Эрмитаж, – это огромная работа.
Есть более локальные смелые истории – открытием для меня стал, например, проект Билли Новика «Звезды петербургского джаза». То есть музыканты, которые часто играют в The Hat, сделали проект для залов. Многие со скепсисом отнеслись к тому, что джазовые музыканты вышли на большую сцену, но они же невероятно здорово и честно играют и, между прочим, собирают и в Петербурге, и в других городах огромное количество слушателей.
Очень важным я считаю проект группы «Мегаполис» «Из жизни планет». Это четыре саундтрека к неснятым советским фильмам. Музыканты сделали развернутый мультимедийный сетевой проект, где собрали всю информацию об этих четырех кинолентах, которые не были сняты режиссерами по разным причинам. Лично мне этот проект дал возможность почувствовать фрагмент истории страны, в том числе музыкальной истории, о котором я никогда раньше не думал. Ведь одна из наших основным проблем в том, что мы очень мало знаем собственное недавнее прошлое. Мы все время думаем, что где-то есть лучше. Ну да, наверное, британская рок-музыка лучше, но у нас есть свои музыкальные этапы, которые часто принимаются совершенно абстрактно. Есть Чайковский, есть Рахманинов, есть Стравинский – ну и хорошо, при случае можно сказать, что это наше достояние. Но ведь их нужно слушать, любить, переосмысливать. И вот проект Нестерова заставляет об этом задуматься. О более многогранном личном прошлом. Этот альбом, кстати, оказался в топе скачиваний iTunes – то есть это не только я считаю его хорошим.
Очень интересный новый проект Zorge у Евгения Федорова и Tequilajazzz. У них также возродился проект Optimistica Orchestra, что необычайно воодушевляет и радует. И конечно, сейчас должны будут появиться новые имена. Те, кто начинал 10–15 лет назад, сегодня превращаются уже в легендарных музыкантов. И видимо, сейчас начнет подниматься следующее поколение.
– А есть какие-то слабые места в культурной жизни?
– У нас с медиа проблема в городе – очень маленький рынок. Но при этом есть, например, NevaFM – проект, который начинался с нуля, практически без денег, и за пару лет дошел до своей аудитории, стал узнаваем. Я не себя хвалю, а проект. Например, я знаю, что некоторых авторов радиостанции зовут теперь на корпоративы, причем не ведущими, а лекции читать. Это совершенно новая реальность. Вместо музыкантов люди зовут ученого, который им рассказывает об истории, астрофизике, биологии. И это меня поражает, хотя, в общем, соответствует тенденциям времени.
– К каким событиям или явлениям следует сейчас присмотреться?
– Скоро будет проходить Конкурс имени Чайковского. Такое событие случается раз в четыре года, это как Олимпийские игры академической музыки. В этот раз сопредседатель оргкомитета – Валерий Гергиев, конкурс будут транслировать на весь мир, к нему огромный интерес, и в Петербурге, я уверен, тоже будет полный зал. Потому что, как правило, те, кто приезжает на конкурс Чайковского, – это будущее мировой академической и классической музыки.
Открыли после реставрации Большой драматический театр: он меняется внутренне под руководством Андрея Могучего, который строит некий мостик между театром до него и театром будущего. Я думаю, что на таком соприкосновении «тектонических плит» должно появиться что-то очень интересное. Я был на премьере спектакля «Человек», невероятно лаконичного, честного. Раньше я не мог бы представить подобной сценографии и режиссуры на сцене БДТ, но при этом спектакль получился совершенно органичным, причастным высокой традиции, памяти места.
Опять же открывшаяся новая сцена Александринского театра за год, а это очень короткий срок, стала центром притяжения с определенным смыслом и потенциалом развития. Полностью открылся Главный штаб Эрмитажа. Туда перенесли импрессионистов, что дало новую жизнь коллекции, они там совершенно по-другому смотрятся. Восстанавливает производство Ленфильма. Что касается музыкальных историй – приедет Muse, пройдет Greenfest, Усадьба Jazz, Stereoleto, впервые устраивает свой фестиваль «ВКонтакте». Насыщенная, полноценная для мегаполиса программа.
– Что будет происходить с культурой в дальнейшем?
– Мы все немного ошарашены, и никто не знает, что будет дальше. Но любой кризис рано или поздно заканчивается и при этом даже помогает залечить «хронические язвы». Останутся большие государственные проекты в области культуры. Наверняка появится что-то новое. Мне кажется, что прошло время больших клубов, рейвов, больших вечеринок. Хотя, может, это я стал старше? Но пока мы идем от массовых вещей к небольшим, локальным событиям. Мне кажется, что все становится более человечным.
– Как вы видите себя в контексте той культуры, о которой говорите?
– Я пытаюсь не отстать от нее, пытаюсь успеть. Есть такое мнение: культуртрегеры и журналисты должны за всем следить и остальным говорить, что слушать, что не слушать. Но мне-то никто не говорит, что скачивать в iTunes! Поэтому я стараюсь слушать себя. То, что во мне вызывает эмоции, я рекомендую. Но не настаиваю на своем мнении. Надо больше поглощать: на что-то требуется 30 секунд, а на что-то – 30 минут. При этом кажется, что с каждым днем ты знаешь все меньше и меньше, а книг, например, которые ты не прочитаешь никогда, становится все больше и больше. Но я себя заставляю перескочить через это и что-то делать. И получаю удовольствие – если не первооткрывателя, то исследователя – от того, что в этом культурном круговороте что-то интересное нашел. Еще меня очень вдохновляют вопросы дочери, потому что ты осознаешь свои пробелы, когда на простейшие вопросы вдруг не можешь дать достаточно ясного ответа пятилетнему ребенку. Мне очень нравится профессионализм, люди увлеченные, погруженные в какую-то сферу знаний. Я смотрю на Льва Лурье, на Георгия Гончарова, на Владимира Познера, на людей, которые достигли высот в своем деле, и меня это вдохновляет.
