Интерьер

И злато сторожит дракон…

Каждый петербуржец знает, где находится Елисеевский магазин. Но скажи: «Елисеевский дом», «Елисеевская фабрика», «Елисеевский склад», «Елисеевская конюшня» – даже знатоки города удивленно пожмут плечами.

Рассказ о Елисеевых впору начинать на библейский манер: «Авраам породил Исаака, Исаак породил Иакова…» Слишком родовитым оказалось семейство, и каждый его представитель – личность, оставившая след в истории не только города, но и страны. И каждый достоин отдельного рассказа. Но полоса не резиновая, а потому лишь обозначим основные ветви этого могучего древа. У корней – крестьянин Петр Касаткин, отчество у него было Елисеевич, отсюда и фамилия потомков. Его сыновья Григорий и Степан в середине XIX века основали товарищество «Братья Елисеевы». Сыновья Степана пошли по финансовой части, продолжать торговлю взялись сыновья Григория, однако Александр Григорьевич быстро от дел семейных отошел, и негласным королем торгового дома стал Григорий Григорьевич. Он рулил империей во времена ее расцвета, он наблюдал и ее падение. Да он же и подтолкнул первый камешек с горы…

Хозяйский пригляд

А начиналась империя с небольшого участка на задворках Васильевского острова. Постепенно вырос целый «Елисеевский городок» с конюшнями, складами, фабрикой, квартирами и, как бы сегодня сказали, офисами. Возвышается над всем этим богатством четырехэтажный дом на Биржевой линии, 14. Когда-то на первом этаже был магазин, второй занимали хозяйские апартаменты, на третьем располагалась контора, а на четвертом – квартиры служащих. Говорят, фирма Елисеевых – чуть ли не единственная, на которой никогда не было забастовок. А зачем? Платили хорошо, понапрасну не ругали, да еще и селили рядом с работой. И хозяевам было удобно: посмотрел в окошко – видишь, как идет торговля и куда везут товары, наверх поднялся – служащих «построил», а если кого надо среди ночи вызвать – так он живет всего на этаж выше.

В 1893 году тому самому Григорию Григорьевичу захотелось апартаменты перестроить, а потому все, что мы видим сегодня, – задумка его и архитектора Барановского. Правда, когда в конце 1920‑х дом занял Оптический институт, весь декор был уничтожен: ученым для работы были нужны абсолютно гладкие стены. И только в последние десять лет теперешний владелец, ИТМО, кропотливо восстанавливает интерьеры по оставшимся фрагментам да старым фотографиям. И красота вернулась!

Купеческий шик

Внутри дом напоминает… Елисеевский магазин. Зеленые и красные оттенки, лепнина, дерево, фрукты (правда керамические) и цветы (опять же кованые, керамические, мозаичные). Купеческий шик во всем! Даже вестибюль поражает воображение. Встречают гостей маленькие зеленые дракончики. Это не просто «для красоты» – они считаются охранным знаком, а Елисеевым было что охранять. Золотые драконы побольше – у входа на парадную лестницу, а если подняться на самый верх и посмотреть в пролет, кажется, будто сама лестница – хвост громадного дракона.

Огромный хозяйский кабинет, отделанный дубом, с секретом – под полом сохранился коридор, где можно ходить, пригнувшись. О его предназначении можно только гадать. На секретный ход не похоже – он никуда не ведет, на комнату для подслушиваний тоже – Елисеевы вели честный бизнес. Давайте думать, что это был огромный тайник, богатство которого, собственно, и сторожили многочисленные драконы. Стоит выглянуть во двор – еще одна загадка: современные пластиковые окна раньше явно были гигантскими. Зачем? Это входы в конюшни, которые за ненадобностью заложили.

В танцевальном зале сейчас огромный стол для конференций, но стоит мысленно убрать его – и вот уже кружатся пары, а кто-то ждет очереди за розовыми колоннами. Здесь же статуя юной девушки. Кто это? Афродита, рожденная из пены морской, не зря же в руке она держит ракушку.

А вот в столовой гигантский стол вполне уместен. Несмотря на два пожара и не одну перестройку, здесь сохранилось многое от прежних времен. Например, картины, написанные на керамических плитках, подлинные. Кое-где уцелели керамические фруктовые гирлянды и роспись на потолке. Но восстановлено все так искусно, что и не отличишь новое от старого.

А нам пора покидать этот дом, чтобы прогуляться по остальным владениям Елисеевых. Выходя из приемной на лестницу, остановитесь на площадке и загляните в одно из двух зеркал. Отражения образуют целую анфиладу. Кажется, будто заглядываешь в вечность!

Спа на шоколадной фабрике, или Наш городок

Сосед слева, дом номер 12, выглядит на фоне 14-го сиротой. Однако и здесь жили Елисеевы, и вензель Григория Петровича – буквы «Е», «П, «Г» – украшают фасад. Рядом конюшни: по окнам первого этажа и сейчас можно понять, что это были стойла, на втором жили конюхи, а в мансарде хранили сено. Раньше фасад украшали лепные лошадиные головы, но за ненадобностью их сбили, а неприглядные места прикрыли… мемориальными досками ученым, работавшим в ГОИ.

Сосед справа кажется гигантом. На самом деле при Елисеевых это были двухэтажные склады. Маленькие? Их дополняли гигантские подвалы. Здесь хранились винные запасы, для каждого сорта поддерживали свою температуру! Надстроено здание уже в конце 1930‑х архитектором Гегелло. Не удивляйтесь, увидев на фасаде микроскопы и прочую технику: тогда здесь уже был оптический институт. А если зайти в отель, наткнешься на шоколадную фабрику. Кирпичное здание стояло во дворе. При реконструкции двор застек­лили, а внутри фабрики теперь спа.

Маргарита Никольская

Григорий Григорьевич, отец шестерых детей, спокойный и уравновешенный, влюбился в супругу ювелира Веру Васильеву. Ее муж отпустил, а ему жена, Мария Андреевна, категорически отказала дать развод. Он остался в родном доме, она отбыла к родственникам, на Песочную набережную, 10. Горе было столь сильным, что она решила покончить с собой. Пыталась утопиться в Малой Невке, пыталась вскрыть вены, но оба раза ее спасли. Третья попытка оказалась «успешной» – 1 октября 1914 года на чердаке дома родственников она повесилась на полотенце. Даже не дождавшись сороковин, Григорий Григорьевич женился на любимой. К тому времени все сыновья уже жили отдельно, в доме с отцом оставалась только 14-летняя Маша. Сыновья так и не простили ему смерти матери, а однажды увезли и Машу. Он разыскал дочь, нанял адвокатов, но и она заявила, что вместе с ним не останется. Григорий Григорьевич затосковал. С новой женой он уехал во Францию и поселился недалеко от Парижа. В 1947-м жены не стало, а он опять влюбился. Все состояние оставил молодой сиделке. Правда, сыновья отсудили свое добро, когда его не стало в 1949-м.

Дети Григория Григорьевича

Сергей бежал во Францию, японовед с мировым именем, умер в 1975-м.

Николай тоже жил во Франции, журналист, умер в 1968-м.

Григорий-младший репрессирован, расстрелян в 1938-м.

Петр – инженер, арестован, погиб, точной даты нет.

Александр – доцент Горного института, умер в 1953 году.

Мария вышла замуж в 1917 году, мужа Андрея Твердова убили как белого офицера. Вышла замуж второй раз, детей не было. Работала в такси, в гардеробе и проч. Умерла в 1960-х.

Благодарим за помощь в подготовке материала культурно-просветительский проект «Открытый город». открытыйгород.рф

Предыдущая статья

На Невском – 2100

Следующая статья

«Солнечное брожение», фотовыставка