Олег Арапов: Нормальный мужик может всё
«Сейчас невероятно упал уровень образования. Это я вам как преподаватель говорю, – кроме всего прочего, Олег Витальевич читает лекции по маркетингу. А еще он недавно начал собирать материал для книги: «Пока не ясно, во что она выльется, то ли в очередной научный труд, то ли в мемуары».
Что нужно для успеха? «Умение смотреть на картину происходящего со стороны, видеть не только ее мелкие составляющие, но и все полотно событий в целом. Именно такое умение отличало многих бизнесменов, которые сделали успешные карьеры в 90-е и находятся в деле до сих пор». Кстати, они отличаются от нынешнего поколения бизнесменов еще и колоссальным опытом предыдущей работы в разных структурах: «Очень много бывших комсомольских деятелей пришли в бизнес не потому что были комсомольцами, а потому что были самыми активными. Главное, что они были деятелями, умели руководить, у них внутри был какой-то огонь. Они сейчас уже уходят из бизнеса, и кто придет им на смену – это вопрос».
Мало того что во многих представителях нового делового поколения нет того самого огня, так в бизнес пришло еще очень много гуманитариев, обладающих, по мнению Олега Витальевича, совершенно иным видением мира: «Есть большая, очень мощная разница в видении жизни естественниками и гуманитариями. Все должны учиться всему. Есть мир знаний, но человек, который пошел в гуманитарии, не видит половины этого мира, она для него находится в полной темноте. И в свои 25, 30, 45 лет гуманитарий из журналиста, например, никогда не станет химиком. А химик вполне может начать петь, писать стихи и танцевать».
Страсть к новому
В 90-е годы к нестандартной ситуации, сложившейся в стране, подошли люди с очень разным и богатым багажом знаний и опыта. Сам Арапов к тому времени успел поработать доцентом в Лесотехнической академии и в одном их военных институтов Ленинграда, где очень быстро получил высшее из возможных званий и защитил докторскую диссертацию. «Я ушел из Лесотехнической академии из-за рутины. Хотя у меня там были отличные отношения и с коллегами и со студентами. Но я по гороскопу Близнецы. Это, знаете, как на даче: пять минут покопать, пять пообрезать, пять пополивать – и всё, надоело! Нужно что-то новое». А в военном институте, несмотря на прекрасное снабжение и обеспечение, ученым приходилось работать, как это называет Арапов, «на помойку», так как в жизнь воплощалась лишь малая толика уникальных разработок: «Это было обидно до предела!» И когда в конце 80-х руководство разрешило лабораториям продавать некоторые из своих разработок, стало очевидно, что они востребованы на гражданке и достаточно дорого стоят.
«И я ушел, но не один, а с командой специалистов. У нас была одна супертема, которую мы развивали вне плана. Это не было связано с оборонкой: анализ сверхтоксических веществ в объектах окружающей среды, диоксинов. Они не так опасны сами по себе, как их способность усиливать воздействие любого другого химического или радиационного вещества. И мы как раз предложили дешевую и эффективную методику их определения».
Тематика оказалась невероятно востребована, компания Арапова начала зарабатывать серьезные деньги. «Но я понимал, что это временная мода и нужно что-то новое». Этим новым стало медицинское подразделение, потом появилось производство лабораторной мебели, целых лабораторных комплексов – и началось стремительное развитие компании.
Вскоре у «Экроса» уже были представительства по всей России, «Газпром», «ЛУКойл», Роснефть и ЕЭС России в клиентах, самые мощные в стране корпоративы и тысячи сотрудников. Но в 2009 году на недвижимость компании положили глаз, мимоходом был затронут и сам бизнес, в котором никто разобраться не мог. В итоге в кризисное время, когда госкомпании, бывшие главными клиентами, не платили, для «Экроса» и ее руководителя настали сложные времена. Но им удалось выйти из кризиса и даже развить новые направления. «Просто мы всегда были на шаг впереди, потому что работали не за страх, а за совесть», – объясняет Арапов. И добавляет: «А вообще, нормальный мужик может все».
Он считает, что главная образовательная база – это школа: «Человек всю жизнь пользуется теми знаниями, которые он получил в школе. В институте ему дают уже более узкие специальные знания, все остальные приобретаются на собственном опыте».
«Моих детей в школе уже никуда не водили, я сам тащил их в Русский музей. Потому что со второго класса помню всех великих художников, несмотря на то что жил в Тмутаракани, в военном поселке в Днепропетровской области». Художественные познания он приобрел благодаря учительнице, которая, не имея возможности водить детей в музеи, показывала им на уроках художественные альбомы.
«В начальной школе не нужно учить детей, что дважды два четыре, это простая тренировка памяти, а нужно прививать уважение друг к другу, уважение к женщине как к существу высшего уровня, уважение к семье», – считает Арапов.
Где взять молодые карды
Школьная тематика так близка Олегу Витальевичу потому, что в какой-то момент его бурно развивающаяся компания сама столкнулась с отсутствием подходящих молодых кадров. И занялась их подготовкой самостоятельно: «Уровень подготовки молодых специалистов становился все хуже и хуже. Тогда мы обратились в школы. Стали вкладывать средства в развитие интереса к химии у детей еще на уровне уроков в средних классах школы. Гуманитарные предметы – это одно, там можно что-то рассказать. А химия и физика? Тут нужно показывать. А что показывать, когда в школах оборудование химических классов на уровне 50-х годов? Мы разработали концепцию – сделали маленькие лаборатории химии, которые были красивы, безопасны и функциональны. В итоге мы оснастили такими лабораториями тысячи школ. Результаты были потрясающими, даже в гуманитарных классах интерес учеников к химии увеличивался минимум на 20 процентов. Потом эта программа пошла дальше, в вузы».
«А чтобы вы посоветовали тем, кто сейчас боится надвигающегося кризиса?» – спрашиваю. «Я бы посоветовал им рассуждать следующим образом. Если я силен, хорошо образован, то мне все равно. Главное, чтобы войны не было. Чуть поменьше поешь, чуть поменьше поездишь, но все равно рано или поздно выйдешь из кризиса. Тем более что молодые, владеющие языком всегда могут уехать куда-нибудь работать. Ваше поколение – это уже люди мира. В отличие от нашего, закрытого».
Но ведь свобода – это не только возможность, но и самоощущение. По мнению Арапова, ген рабства и ген свободы есть в каждом человеке:
«Рабство – это вообще прерогатива человека. В животном мире нет примеров, когда представители одного вида угнетают друг друга. Убивают – да, но не угнетают. В человеческом обществе тысячелетиями формировались поколения людей, которые приспосабливаются к рабским условиям, а тех, кто, как Спартак, бросается на баррикады, сразу уничтожают. У свободного человека и у раба разное сознание. Нации, у которых рабство отменено давно, живут по другим законам. А у нас когда оно закончилось? Только декретом его отменили лишь в 1861-м, но потом – война с Японией, Первая мировая, Гражданская, свободных, то есть офицеров, убивали, а потом вообще выбили из страны. Затем репрессии и так далее. Но ген свободы все-таки доминантный, он снова проявляется примерно через пять поколений, если его, конечно, не убивать. Однако у нас такой возможности, к сожалению, пока не было. И мы дошли до сегодняшней ситуации с огромным количеством людей вот с этим геном рабства. У нас никогда не принято было про это говорить. Но надежда есть: если в ближайшие годы не будет войны, то поколение свободных все-таки вырастет».
