Персоны

Гедиминас Таранда: «Символ нашего балета – двуглавый имперский орел»

На несколько недель в Петербург приехал «Имперский русский балет», который ровно 25 лет назад создал Гедиминас Таранда, человек не только удивительного обаяния и сумасшедшей энергии, но и имперского мышления. Накануне гастролей мы встретились с Гедиминасом и поговорили не только о балете.

Гедиминас Таранда. Родился в 1961 году в Калининграде в семье военного. В 1974 году поступил в Воронежское хореографическое училище, в 1976 году – в Московское хореографическое училище. Также в детстве много занимался борьбой. По распределению попал в Большой театр. 25 лет назад «с благословения» Майи Плисецкой создал «Имперский Русский Балет», который сейчас известен во всем мире. Заслуженный деятель искусств Российской Федерации. Президент балетного фестиваля «Гран Па».

О ГАСТРОЛЯХ

– Это наши первые большие гастроли в Петербурге – мы не могли в рамках большого международного турне не отметить свое 25-летие в столице российского, нет, мирового балета. И мы хотим, чтобы для наших зрителей это был настоящий праздник. Мы не просто красиво декорируем фойе ДК имени Ленсовета, а создаем артистический шоу-рум. Там будет и выставка фотографий знаменитых балерин, и уголок Анны Павловой, где разместим ее портрет, самовар и реконструированную пачку самого ее легендарного образа – умирающего лебедя. Выставим и уникальный костюм Майи Плисецкой. Организуем большую костюмерную со станком, пачками и пуантами. Любая женщина сможет примерить пачку и почувствовать себя Анной Павловой или Майей Плисецкой. Уверен, никто не пройдет мимо галереи кукол художницы Елены Громовой, посвященной балету. Вы не представляете себе, какой красоты она делает куклы – чтобы их получить, люди записываются в очередь! Поэтому на наши спектакли надо приходить не за две минуты до звонка, а за час, чтобы погрузиться в атмосферу имперского русского балета.

***
– Наши петербургские гастроли мы начали с «Шехерезады». Это точная реплика балета 1908 года. Костюмы созданы по эскизам Бакста, восстановлена хореография Фокина. Это наш поклон Дягилевским русским сезонам. А «Кармен-сюиту» мы посвятили Майе Плисецкой, «крестной матери» «Имперского Русского Балета» – именно Майя Михайловна подтолкнула меня к созданию своей труппы. Мы не могли не привезти «Болеро» Равеля – это одно из самых чувственных произведений мировой музыкальной классики несправедливо редко идет в Петербурге. И, наконец, мы привезли неувядающую классику: «Дон Кихот», «Щелкунчик» и, конечно же, как не привезти в город белых ночей «Лебединое озеро»? Но стоит заметить, наши постановки не совсем хрестоматийные. В них немало сюрпризов. Например, придя на «Дон Кихота», вам покажется, что вы оказались в самой настоящей таверне самой настоящей Испании. А в «Лебедином озере» вы окажетесь не на берегу озера, а в центре его. Поверьте, такого «Лебединого озера» вы еще не видели. И, конечно, «Щелкунчик», который я посвятил своему деду, он нам организовывал такие замечательные зимние праздники! Поэтому у нас в центре сцены вовсе не традиционная рождественская елка, а старый скрипучий шкаф, в который мы забирались и придумывали там волшебные сказки… Мы пытаемся сохранить в «Щелкунчике» непосредственность, которой нам, взрослым, часто не хватает. Поэтому крысы вылезут из-под рядов, а в конце актеров закружит старинная французская карусель.

ОБ ИМПЕРИИ

– Наш балет возник 25 лет назад, когда советская империя уже рухнула. Тогда все крутили у виска: «Таранда сошел с ума! Империи нет, а он называет свою труппу имперской». Но мне было все равно. Во-первых, я по духу своему имперский человек, и не скрываю этого. Мой отец воевал, деды – и русский, и литовец – все они были служилые люди. И я за Российскую империю, которая всегда была не разрушительной, а, напротив, созидающей, в отличие от колониальной английской империи. Ведь мы не облагали налогами народы, которые входили в состав царской империи, не заставляли забывать родной язык. И наш балет – часть империи великого русского искусства. Во-вторых, я так назвал свою труппу в благодарность императорской семье. Кто сегодня вспоминает о Романовых, когда говорит про русский балет? А ведь без них не было ни Мариинского, ни Большого театра. И, наконец, это название обязывает. Это как флаг поднять – все, отступать некуда! Знаете, в Первую мировую войну был потрясающий эпизод. В Балтийском море немцы заблокировали выход из бухты нашим кораблям. И вдруг вперед выходит небольшой траулер с одной пушкой на борту и сигнализирует: «Освободите проход! Идет русский корабль!» Немцы в ответ: «Сдавайтесь! Сейчас один залп дадим, от вас ничего не останется!» А наши продолжают: «Идем на абордаж!» И немцы – не поверите – пропустили смелых моряков. Я не знаю, что это за удаль такая. Но что-то в этом есть, когда ты стоишь насмерть, потому что отступать некуда. Может быть, потому и страна у нас такая непогибаемая? Потому что отступать некуда!

***
– Мы, когда едем за границу, всегда ощущаем свою миссию. Вот приезжаем в Австралию, Новую Зеландию. Торговых отношений между нашими странами нет, о России там знают исключительно по тому, что говорят в СМИ, и сами понимаете: ничего хорошего. Но в последние годы мы привозим туда «Щелкунчика» и обучаем австралийских детей хореографии. «Вы делаете больше, чем все мы, дипломаты, вместе взятые», – как-то сказал наш посол в Австралии Григорий Логвинов. После приезда «Имперского Русского Балета» австралийцы открывают газеты и видят: на первой полосе про кровожадных завоевателей Крыма, а потом-то – про то, как мы танцуем с их детьми. Вы бы видели, с какой любовью нас там провожают – обнимают, целуют, признаются в любви: «Мы не можем без вас, вы нам открыли искусство балета, вы нам открыли вашу страну».

***
– Для меня «родная земля» – это не фигура речи. Однажды я оказался на грани ухода. После того как я медитировал несколько часов, распластавшись звездочкой на вершине мексиканской пирамиды, – думал, что возьму энергию солнца на этом месте. Но, приехав домой, стал замечать, что силы убывают с каждым днем! Наступил момент, когда я уже буквально не мог поднять руку. Мой друг, которому я рассказал о пирамиде, о медитации, о странном бессилии, закричал на меня: «Ты что! Медитация – вещь сложная, надо знать, где и как ее практиковать. А ты лежал на том месте, где индейцы приносили жертвы богу солнца. Ты себя самого принес в жертву! Поэтому жизни в тебе осталось всего ничего!» – «Что же делать?» – «Куда ты сейчас поедешь?» И узнав, что я собрался на съемки «Детства Бемби» в Крым, посоветовал: «Ты едешь в святое место. Так что находишь там дерево по душе, обнимаешь его и медитируешь. Впитай сок родной земли, как у матери молоко». И вы не поверите, но я обнял в Крыму дерево и буквально сразу почувствовал, что мои ноги превращаются в корни, тело – в ствол, волосы – в крону дерева. И через несколько дней силы ко мне вернулись. Что это – я не знаю. Но я верю в эту метафизическую связь с землей предков…

О ВОЗРОЖДЕНИИ ТРАДИЦИЙ

– И поэтому мне так важно делать фольклорные фестивали. Масленицу в Подмосковье – с кулачными боями, взятием снежной крепости, в идентичных костюмах. День Перуна. В этом году белорусская диаспора попросила меня организовать в Морошкине под Москвой праздник Ивана Купалы – батька объявил его национальным белорусским праздником. 4 июля встретим Ивану Купалу и в деревне под Псковом. Там огромное, размером с футбольное, поле, где мы зажжем шестиметровое кострище! Будут песни, танцы и даже русалки – сделаем все, чтобы люди смогли окунуться в атмосферу древнего праздника. Только что в селе Михайловском прошел грандиозный праздник, приуроченный к пушкинскому юбилею. Там русская и французская кавалерия вначале шли друг на друга, а потом, вложив сабли в ножны, читали Пушкина – по-русски и по-французски.

***
– Меня все время спрашивают: зачем я этим занимаюсь, ведь это все некоммерческие проекты. Но это дело, которое мне нравится. Потом я думаю о своей дочери, мне хочется, чтобы она выросла с твердым осознанием, кто ее предки и в какой стране она живет. В прошлом году в ночь на Ивана Купалу мы плыли по озеру – вокруг тишина, на небе во‑о-от такие звезды. Дейменте поднимает голову и выдыхает: «Папа, как же красиво!» На этих фестивалях я вижу, что у людей есть интерес к своим корням, к своей народной культуре. Не их вина, но их беда, что они забыли об этом, что практически никто не знает ни игр, ни песен, ни обрядов. И мне хочется что-то исправить, насколько я это могу. И не только организацией праздников. Вот сейчас Дейменте прошла обряд посвящения в девушку – с прыганием в поневу (женская шерстяная юбка замужних женщин. – Прим. ред.), с завязыванием моего пояса на ней. И дальше этот пояс завяжет перед свадьбой ее будущий муж. С заплетанием в косу ленты, которую дочь тоже наденет только на свадьбу. В конце этой ленты треугольничек, куда вкладывается нитка от прялки. Какой длины девушка совьет нитку, столько и будет у нее счастья. Так что можете себе представить, с каким трепетом Дейменте вытягивала эту нитку – «лишь бы не лопнула». Красивый, очень трогательный обряд и очень мудрый – наши предки знали, что надо делать, чтобы девушка могла принять себя как будущая жена и мать. Поэтому прежде не было таких срывов, которые мы видим у молодежи сегодня…

– Очень хочу сделать праздник Петра и Февронии. Надо что-то делать, чтобы вернуть культ семьи. Мне страшно становится, когда я думаю, как наши дети будут жить. Я своей дочери на каждый день рождения пишу письмо о том, что такое муж, что он должен быть «за веру, дело и отечество»… Я понимаю, что ей придется очень нелегко, но что делать? Планку нельзя опускать. Мужчина должен служить делу, а иначе он не мужчина. И мне сейчас очень тяжело наблюдать, как меняется отношение к моей профессии. Оно становится все более потребительским. У нового поколения танцовщиков нет служения искусству. Они говорят: «Мы идем на работу», а мы говорили: «Идем на службу». Но в 1990‑е все пошли за деньгами, и это, конечно, развратило страну. Теперь всех волнует только экономика. И как мужчину подстегивает борьба за что-то или за кого-то (я бы вернул народные традиционные молодецкие забавы), так и в балете огромную роль играет конкуренция. В Англии, чтобы попасть в балетную труппу, надо реально биться – там на одно место претендуют 500 человек. Да и потом, когда ты уже попал в труппу, знание того, что тебе дышат в затылок, не дает расслабиться. А у нашего артиста балета страха нет, потому что он понимает: «Нас же так мало, куда без меня денутся?» Увы, в России действительно нет конкуренции – самые талантливые уезжают на Запад. Когда мы выпускались, переживали: «Господи, кто нас возьмет?» А сейчас берут всех…

О ПРОЩЕНИИ

– У меня была мечта поставить балет об Иуде Искариоте на основе рассказа Леонида Андреева, в свое время он произвел на меня глубокое впечатление. И это был бы балет о прощении, которое для меня значит очень много. В моей жизни был период, когда я считался невыездным. Это случилось на гребне моей славы. Я мог быть с театром на гастролях в Нью-Йорке, я мог принять участие в чемпионате мира. Я пропустил Олимпийские игры! И представьте себе: я вчера танцевал на генеральной репетиции в первом составе, а сегодня приезжаю в аэропорт вместе с коллегами и всех пропускают, а мне говорят: «Идите домой, через 3 месяца мы вас вызовем». И ты все это время в пустом зале один репетируешь у станка. И длился этот период целых пять лет. КГБ третировал, из комсомола выгоняли. Делали все, чтобы я покинул родину. И однажды я вдруг понял, что вижу в зале зрителей. Вижу их лица, их глаза. Ужас! Прежде я выходил на сцену в таком кураже, что для меня всегда было неожиданностью, когда вдруг спектакль заканчивался: «Как? Уже?!» А тут я понял, что пуст. Я рассказал своему товарищу об этой беде, и он мне сказал удивительные слова: «А как ты можешь соединиться с Богом, когда в тебе столько злобы и ненависти?» Я: «А как иначе? Я из-за каких-то стукачей 3 года сижу в нищете, никуда не выезжаю, не вижу мира». «Прости его», – посоветовал мой товарищ. «Как?!» – «Прос­то, завтра перед выходом на сцену представь, что ты встал под водопад. Под Ниагару. И что на тебя льется холодная голубая вода. Подумай в этот момент о чем-то самом светлом для тебя». Я так и сделал, и почувствовал, что и в самом деле прошел очищение! Я вышел на сцену и поймал такой кайф! У меня словно крылья выросли! И когда на следующий день в коридоре встретил двух стукачей, я им сказал: «Ребята, привет! Как дела?» Они были в таком шоке – у них как будто оружие выпало из рук. Думали, я подкалываю, но так же, от чистого сердца, я приветствовал их и потом. И теперь у меня с этими людьми чистейшие отношения. Брат мой понять не может: «Неужели ты смог простить?» «Да, потому что тут ведь еще какая штука: каждый в молодости имеет право на ошибку. На предательство по слабости. Первый раз можно простить, дать ему шанс». Когда я это принял, мне действительно стало легко жить.

***
– Но, увы, до Иуды Искариота пока не доходят руки. Я ведь должен кормить труппу. Когда я только создал «Имперский Русский Балет», думал, что могу делать все что захочу. Это был самообман. На самом деле по-настоящему свободен лишь, когда ты один. Когда можешь все бросить и уйти, потому что ты отвечаешь только за себя. А когда ты отвечаешь за целый коллектив – это пусть крест, без которого ты уже не видишь своей жизни, но все же это крест.

Записала Елена Боброва

Предыдущая статья

Куда пойти в последние выходные июня?

Следующая статья

Выходные на крыше с группой BrainStorm