Барбизонский салат
Литературно-кулинарные рецепты от Маргариты Васильевой. Барбизонский салат.
Живописцев знаменитой барбизонской школы называют во Франции основателями национального реалистического пейзажа. Но отмечают, что их реализм приправлен предимпрессионизмом, потому что передает волнующее настроение конкретного момента, места, освещения, погоды. То, что произошло с нами в барбизонском кафе, отлично вписывается в эту художественную историю.
Текст: Маргарита Васильева
Барбизонский салат
В деревню, в Барбизон, где жил Стивенсон!
Давно это было. В те времена, когда еще можно было беспрепятственно ездить в Европу, в том числе и по работе.
Мы с мужем входили в состав международного жюри одного из профессиональных конкурсов, и поэтому много лет каждый ноябрь отправлялись в Париж по делу. Работали с удовольствием, хотя много и плотно, а в конце марафона выкраивали себе несколько дней на прогулки и жизненные радости. И вот однажды мы решили смотаться в Фонтебло – симпатичное местечко примерно в часе езды на электричке от французской столицы.
Фонтебло. Лесной пейзаж
Вообще говоря, Фонтебло – это старинное место королевской охоты. Леса там до сих пор прекрасные и очень живописные, не случайно полтора столетия назад в деревушке Барбизон, что стоит у леса на опушке, поселилась целая колония художников-пейзажистов, основавших свою школу живописи. Теперь их так и называют – барбизонцы. Среди них – Руссо, Милле и совсем не художник, но явный гений шотландского происхождения Роберт Льюис Стивенсон. Да-да, тот самый, который сочинил «Приключения принца Флоризеля», «Остров сокровищ» и другие потрясающие истории. В деревне есть музеи, атмосфера, кафе – и никакого транспорта. Однако гулять так гулять.
Дом Стивенсона
По навигатору от ж.д. станции до Барбизона – 7 км. Мы ходим много и охотно, ноябрь в Париже равносилен нашему сентябрю, так что расстояние нас не пугало. Но, естественно, заблудились, да еще как! Когда выбрались к цивилизации, основной музей еще работал, атмосфера зашкаливала, ноябрьский вечер неумолимо спускался, ноги подкашивались. Логическим финалом экскурсии стало деревенское кафе.
Язык, понятный всем гурманам
В кафе были только свои. Повар со стаканчиком в руках стоял у стойки и болтал с хозяином, за парой столиков сидели местные старички. Мы упали на стулья и изможденно попросили «что-нибудь». К чести заведения, повар немедленно ушел на кухню, а хозяин оперативно поставил на наш стол графин. Пока мы осваивались, повар вернулся с двумя гигантскими тарелками и продолжил болтовню у стойки. То, что лежало на тарелках, они осмелились назвать салатом!
Короче: в середине блюда возвышалась гора накрошенного вареного языка. У ее подножия – венок душистых листьев разного вида и цвета, перепелиные яйца и помидоры-черри. Все это было заправлено легким горчичным соусом, а сверху еще и украшено огромными горячими гренками с козьим сыром.
Да, мы всё проглотили в считанные минуты. Да, это было не просто уместно, но еще и безумно вкусно. Да, я все понимаю, но почему мы потом ни разу не приготовили этот волшебный барбизонский салат? Язык (например свиной) купить и сварить –не проблема, овощи-зелень-гренки – тем более. Наверное, повлияла магия места, уж очень все там было необычно и романтично.
Впрочем, никто не мешает наконец приобщиться к барбизонской школе. Даже если это будет не пейзаж, а натюрморт в виде салата – все равно получится хорошо. Уверена. Попробуем?
