Love StoryБлоги #NaNevskom

У «Офелии» нет проблем

Журнал «На Невском» всегда предлагал для чтения самое прогрессивное на тот момент. Еще в 2007 году был исследован феномен роботов для любви и жизни, созданный человеческим перфекционизмом и научно-техническим прогрессом. Об этом практически никто тогда не писал. И вот уже созданы роботы обоих полов с анатомически идеальными силиконовыми телами. Они могут шутить, читать стихи, ну и все остальное, управляются приложением с планшета или смартфона и стоят одиннадцать – пятнадцать тысяч долларов.

Итак:

Текст: Марина Гончарова

«Не раздевайте мою любовь – там может оказаться манекен, не раздевайте манекен – а вдруг там моя любовь?» Чарлз Буковски

«…Она может взрывать горы. Она может летать. Она поднимает тяжести. Она дробит руду. Она заменяет кухонную плиту, детскую коляску, дальнобойное орудие… Это сам гений механики. … Я изобрел машину, которая умеет делать все. Но я запретил ей. … Я развратил машину. Нарочно. Назло. Величайшее создание техники я наделил пошлейшими человеческими чувствами. … Машина моя – это ослепительный кукиш, который умирающий век покажет рождающемуся. Машина – идол их … и вдруг… лучшая из машин оказывается лгуньей, пошлячкой, сентиментальной негодяйкой! … она поет теперь наши романсы, глупые романсы старого века…. Она влюбляется, ревнует, плачет, видит сны… Я насмеялся над божеством этих грядущих людей, над машиной. И я дал ей имя девушки, сошедшей с ума от любви и отчаяния – имя Офелии… Самое человечное, самое трогательное…»
Длинная цитата. Но в романе Юрия Олеши «Зависть», 1927 год, монолог (почти) одного из героев (антигероев?) еще длиннее. Мятущиеся чувства, взрывные эмоции, оскорбленный message века XIX веку XX, запечатленное время утопий о бессмертных телах и универсальных машинах. Но я веду в другую сторону. Ну, может, и в ту же, но как-то дальше, или, скорее, выше, учитывая спираль эволюции. Я в XXI век веду, где разочарованный в несовершенстве соплеменников человек тоскует об идеале. О механическом, бессмертном теле, обладающим способностью страдать и любить, при этом запрограммированным так, что страдания не причиняют объекту любви боль, беспокойство, не вызывают дисгармонии. А еще так, что воспроизводятся бесконечно те приятные ощущения, которые этот объект ожидает. Это тоска о человеке, который больше, чем человек. Это путь к отождествлению человека с машиной.
Здесь необходимо обратиться к книге Виктора Мазина «Машина по имени человек» и интернациональным умозаключениям на это счет. Начнем излагать и присочинять с определений. Британская энциклопедия в своей метафизической толерантности отражает суть современности: «Машина – это нечто сконструированное, неважно материальное или нет». Новый БЭС в переводе с французского более формалистичен: «Машина – это устройство, выполняющее механические движения с целью преобразования энергии, материалов или информации». Жюльен де Ламетри рассматривает магический аспект: «Человек – настолько сложная машина, что совершенно невозможно составить о ней ясное представление, а значит, и дать точное определение…. Человек-машина действует подобно волшебному фонарю». Дени Дидро как всегда о своем в «Нескромных сокровищах»: «Человек разбирается не на человека и машину, а на детали человека-машины. Душа не существует без тела, она проявление тела. Наши сокровища (органы, в частности, половые) руководят нашим поведением». Лакан: «Автоматон (в переводе – самопроизвольность, спонтанность) – связанный с принципом удовольствия мотор повторения». Виктор Мазин: «Нужен ритуал, иначе автомат не заработает, ритуал предполагает повторение… В традиции Фрейда-Лакана … бессознательное заводит машину человека…. В фильме «Искусственный интеллект» секс-машина Джо говорит о том, что вступив в любовные отношения с роботом, женщина никогда больше не захочет реального мужчину. Не потому ли, что реальный мужчина – робот?»
Теперь виртуальное мнение народа на тему. Общий вывод, что человек вполне может влюбиться в робота или в репродукцию его образа в человеке. Любовь такая, однако, определена как безысходная, что, с другой стороны, соответствует любви per se, общепринятая схема которой состоит еще из сопротивления судьбе, страдания и обреченности. Слышны голоса ренегатов о том, что влюбиться в робота – полная чушь. Скандальная и замечательная «Автокатастрофа» Дэвида Кроненберга получила очень высокую оценку. Пишут, что в фильме содержится одна из самых значительных метафор (современности?), автокатастрофа – единственный способ общения между людьми в техногенных защитных оболочках. (Кто не помнит сюжет, герои и героини, пережив одну автокатастрофу, следующие устраивают специально, чтобы вновь и вновь впадать в оргазмическое состояние в процессе автомобильной и человеческой деструкции). Про анимацию «ВАЛЛ-И» режиссера Эндрю Стентона о любви двух роботов говорят, что следить за рождением любви (чувства) между двумя механизмами равнодушно невозможно, очень трогает душу (и/или сердце).
Помнится, Татьяна Толстая одушевляла в своих рассказах разные объекты – двери, лифты, мебельные единицы, мертвых цыплят-бройлеров тем, что персонажи с ними разговаривали, уравнивая с собой, налаживая коммуникации с целью сотрудничества и дружбы. Статистики утверждают, что люди XXI века все чаще, разговаривая со своими техническими партнерами вроде компьютеров, мобильных телефонов, домашних роботов etc, влюбляются в них. Причем, чем выше искусственный интеллект или способность выражать эмоции, тем больше волнует человека его механический друг/подруга. Парадоксальным по отношению к изысканиям статистиков стиль жизни одного британского автомеханика можно назвать исключительно на первый взгляд, на самом деле, одна песня. «Хороший автомобиль, – утверждает он, – это праздник для души, запах ощущения, вкус, если я вижу великолепный «Мерседес», мне хочется затащить его в постель…» За последние двадцать лет он вступил в связь с тридцатью автомобилями разных моделей, двумя лодками и одним водным мотоциклом. Говорит, что знает еще по крайней мере пятьсот человек, разделяющих его пристрастие (страсть?). Аналогичен и зоологический случай. На озере Аазее, в Мюнстере, черная лебедушка влюбилась в белый педальный кораблик в форме лебедя, она даже осталась зимовать рядом с ним. Это сказка о том, как не-идеальные живые хотят любить идеальных не-живых, а также быть ими любимыми.
Идем мы сейчас прямиком к рассказу Чарлза Буковски про сексуальную машину Таню, очеловеченную любовью, сломанную и убитую ею: «Я люблю тебя, – говорила мне Таня. – Я никогда ни с одним человеком е…ся больше не буду. Если ты не сможешь быть со мной, то никого у меня не будет».
«Бедная Таня, она и ела-то чуть-чуть… ни денег она не жаждала, ни собственности… никогда не читала газету, не хотела цветного телевидения, новых шляпок, сапожек … разговоров … с соседскими женами-идиотками, не желала она и мужа, который был бы врачом, биржевым маклером, конгрессменом или полицейским…», – это автор сравнивает Таню с человеческими женщинами.
«…за десять минут прогулки по любой центральной улице Америки можно встретить с полсотни е…х машин, единственная разница в том, что они делают вид, будто они люди», – а это автор сравнивает Таню с мертвыми резиновыми куклами для секса и живыми проститутками.
«Нет такой вещи как любовь! – восклицает вконец задерганный сравнениями Буковски. – Это сказочный мираж, как Рождество!»
Десертом пищи для размышлений сделаем повествование о новой книге известного британского шахматиста и исследователя искусственного интеллекта Дэвида Леви «Эволюция отношений Человек – Робот». Основной мыслью ее является то, что научно-технический прогресс ведет к извращениям, сотрудничество с роботами рано или поздно закончится в постели, и это сильно гуманизирует общество. Но произойдет все не ранее чем в будущем, поскольку к сегодняшним отношениям между людьми совершенно неприемлемо – роботы для секса (любви?), а также создания семьи, появятся ближе к 2050 году. Хотя реально заниматься сексом с роботами (неспециализированными, должно быть) люди начнут лет через пять, и постепенно такое времяпровождение станет весьма модным. Видимо, Лакан был очень прозорлив, называя даже раннюю науку сексуальной техникой.
В прошлом году Дэвид Леви получил за вышеназванный труд докторскую степень Маастрихтского университета (Голландия) как признание важности и актуальности темы для человечества. Вероятно, после этого секс-куклы (женского пола) разной степени человекоподобия стали называться голландскими женами. Например, без электроники, но способные передавать ощущение тепла объятий, стоят семь тысяч долларов. Изобретатели полагают, что довести их до реалий в техническом смысле несложно. Однако, многократное увеличение стоимости сделает их востребованность мизерной: эти игрушки и так желает пока меньшинство людей, а идеальные – и тем более. Потому идеала временно не будет, но стремление к нему чувствуется нешуточное.
“На Невском», февраль, 2007

Предыдущая статья

Этот дивный новый мир

Следующая статья

Чудо-женщина