Приглашение в неизвестность
Мысль, что «театр – это два человека и коврик», устарела. Сегодня театр может быть и без человека. И уж тем более без коврика… Кино, анимация, видео-арт, инсталляция, роботы, мэппинг – театр, как прожорливое чудовище, все это поглощает. И это чудовище больше не хочет сидеть в границах театральных зданий. И «искусство переживания» тоже в прошлом. Актуальный театр чаще всего походит на аттракцион. Пресыщенный зритель хочет экстрима. Он говорит: «Удивите меня», и его всячески удивляют – тормошат, куда-то ведут, во что-то вовлекают, в общем, с одной стороны, развлекают, с другой, выбивают из зоны комфорта. Сегодня приглашение в театр – это прежде всего предложение сделать шаг в неизвестность. Что надо знать о новых театральных формах, вычитывая в анонсах загадочные кодовые слова?
SITE SPECIFIC. ЕNVIRONMENT
РАСШИФРОВКА
Театр в окружающей среде. Здесь абсолютно все определяет пространство, в котором разворачивается действие.
ПОДРОБНОСТИ
Древний амфитеатр. Круглый шекспировский «Глобус». Сцена-коробка с меняющимися декорациями и занавесом. Современному театру стало тесно в рамках сцены. Альтернативных пространств, которые в одночасье могут стать театральными, масса. От цехов заводов до библиотек, и от парковки супермаркета до общественных бань. Здесь само место становится неодушевленным персонажем театрального представления. В этом важный смысл – не просто выйти за границы традиционной коробки-сцены, но и увидеть обыденный пейзаж или интерьер в новом свете.
ПРИМЕРЫ
Знаковый проект – антивоенные «Последние дни» Кристофа Марталера в исторических интерьерах австрийского парламента (здесь особо, нежели с классической сцены, звучат парламентские речи «по еврейскому вопросу», реально произнесенные в этих стенах в начале ХХ века). Немецкий хореограф Саша Вальц, наследница Пины Бауш, любит работать в этом жанре – например, в проекте «Диалог-2013», миксе двух танцевальных традиций и двух культур, она с 13 танцовщицами, с музыкантами, играющими Малера, осваивала заброшенный с колониальных времен дворец на севере Калькутты. Испанский театр Kamchatka объездил мир с трилогией на тему иммиграции, одно из шоу «Хабитакулум» играется внутри специальной квартиры-инсталляции. Идея: иммигранты решили осесть в Москве, а мы пришли к ним в гости (место встречи сообщают зрителям лично после покупки билета).
ПЕТЕРБУРГ
Мы можем похвастаться своим летним site-specific-фестивалем «Точка доступа». Нынче он пройдет уже в четвертый раз и выйдет за пределы Петербурга. Вот здесь можно увидеть самые разные варианты «театра вне границ». Осталось немного подождать…
SITE-SPECIFIC: PROMENADE
РАСШИФРОВКА
По-нашему говоря, это «бродилка».
ПОДРОБНОСТИ
Зритель отправляется в путешествие по лабиринту комнат, коридоров, лестниц театров, заброшенных домов, цехов или даже совсем не заброшенных гипермаркетов, а иногда улиц, площадей и так далее вплоть до кладбищ. Актер зачастую превращается в проводника, гида (иногда и вовсе «растворяется», остается лишь голос в наушниках, текст на айпаде или указатель «идите направо до дерева с большим дуплом…»).
ПРИМЕРЫ
Пионеры – британская театральная компания PunchDrunk, их шоу Sleep No More, интерпретация шекспировского «Макбета» в духе Хичкока и Дэвида Линча, – апофеоз вуайеризма (поэтому об этом спектакле часто говорят также в связи с иммерсивным театром). Зрители в масках, обретя анонимность, бродят по 5-этажному отелю и наблюдают, как герои любят, страдают и убивают. Можно трогать руками декорации и вступать в контакт с «реквизитом», но никто не застрахован и от контакта с персонажами шоу. У нас активно о променад-театре заговорили после гастролей немецко-швейцарской группы Rimini Protokoll, которая показала спектакль Remote: зрители двигались по заданному маршруту (от Александро-Невской Лавры до БДТ через Апрашку), прохожие выполняли роль актеров, сам город – декорации. Хотя справедливости ради стоило бы вспомнить «День Леопольда Блума», который Игорь Яцко поставил в Школе драматического искусства еще 14 лет назад – действие длилось 24 часа, в течение которых актеры во всех помещениях театра разыгрывали, прочитывали и пропевали роман Джеймса Джойса. Бродилки совершенно непредсказуемы – на показе в Питере московского проекта «Неявные воздействия» актриса, стоя на втором этаже Гостиного Двора, обещала самоубиться. Дежурившие поблизости стражи порядка поверили и увезли актрису вместе с режиссером в отделение полиции.
ПЕТЕРБУРГ
В Балтдоме «Детство 45–53: а завтра будет счастье» (по Улицкой) разыгрывается в 6 пространствах – следуя за актерами по узкому длиннющему коридору, зритель попадает в обшарпанные полутемные комнаты с подтеками на потолке. Александринка завоевывает детскую аудиторию: «День рождения сказки» – мультимедийная бродилка по зданию Новой Александринки и по мотивам русских сказок; «Призраки театра» – путешествие по темным ярусам исторической Александринки. И, наконец, стал традиционным июньский проект «Старуха», бродилка Константина Учителя по одноименному произведению Хармса.
ИММЕРСИВНЫЙ ТЕАТР
РАСШИФРОВКА
Театр с погружением. В принципе тот же site-specific-театр, но более изощренный.
ПОДРОБНОСТИ
Абсолютно размыта грань между сценой и залом, актером и зрителем, созерцанием и действием. Слово здесь постольку поскольку. Главное – атмосфера, продуманная до мелочей. Хотя сюжет задан, зритель, путешествуя по полифоническому пространству, порой вступая во взаимодействие с персонажем, на основе увиденного и прочувствованного «монтирует» свой собственный сюжет.
ПРИМЕРЫ
В Москве ломились на «Черного русского», вариации Максима Диденко на тему пушкинского «Дубровского» (инсценировку, кстати, написал питерский драматург Константин Федоров). Зрителей в маске водили по комнатам «Дома Троекурова», в который превратился один столичный особняк, угощали водкой и черными пельменями, заставляли водить хороводы, при этом в разных местах пахло то свежескошенным сеном, то блинами, то цветами. На Таганке идет «первый в России иммерсивный мюзикл» «Суини Тодд, маньяк-цирюльник с Флит-стрит» – зрители сидят за столиками, как в кафе, а актеры снуют между ними, светят фонариками прямо в лицо, дают подержать реквизит. Но ничего не получится, если зритель не «подписывает конвенцию» и не втягивается в игру, становясь то лондонским зевакой, то прохожим, подающим милостыню, то завсегдатаем кабака. Вообще, это такой иммерсивный театр-лайт.
ПЕТЕРБУРГ
В доме Соллогуба на Дворцовой набережной идет шоу «Безликие», в основе которого пьеса Ибсена «Привидения». Одновременно происходит более 600 театральных сцен – так что выбор велик, за кем и куда пойти. Впрочем, по словам одного из авторов спектакля, зритель вообще может никуда не ходить, а взять книжку 1905 года издания и просидеть с ней несколько часов. Зачем? Видимо, чтобы почувствовать себя одним из героев семейной драмы, сочиненной Ибсеном.
ОNE-TO-ONE PERFORMANCE
РАСШИФРОВКА
Спектакли, где задействованы только двое: один актер и один зритель.
ПОДРОБНОСТИ
Отрицание коллективного опыта, в абсолют возведена индивидуальность. Зритель должен быть готов к чему угодно – здесь нет никаких ограничений, о личном пространстве следует забыть, как и о пассивной роли. В обычном театре можно вырубиться и соснуть под монолог Нины Заречной, в театре one-to-one это невозможно: зритель либо полностью включается в действие, либо ему лучше вообще не приходить. История рисковая и интригующая: зритель и актер единственные люди в комнате, и они единственные люди, которые знают, что в действительности произошло во время их встречи.
ПРИМЕРЫ
В предместье Лондоне показывали спектакль – имитацию обычной жизни обычного семейства в обычном доме. Зритель не просто ходил в одиночку по комнатам, но и «жил» с «обитателями» дома – притаскивал в ванну мешок с грязным бельем, чаевничал или садился на колени к актеру и давал себя накормить с ложечки детским питанием (интересно, никто из зрителей не включался полностью в игру и не заплевывал актера каким-нибудь тыквенным пюре?). Но это все детские шалости, куда более экстремальный случай – спектакль Франко Би «Почему ты здесь?». Там зритель должен был снять всю свою одежду перед встречей с артистом, полностью одетым, кстати. А Кира О’Рейли и вовсе предлагает зрителю взять скальпель и… порезать ее.
ПЕТЕРБУРГ
В российском театральном пространстве спектаклей один-на-один практически нет. Полтора года назад привозили датский проект «Лабиринты Венеры» – в пустых комнатах Кухонного каре Гатчинского дворца зрителя ждала актриса, чтобы поделиться с ним интимным монологом, задать ну очень откровенные вопросы и поцеловать или обнять – это уж как получалось… Из нашего вспоминаются лишь «Кентерберийские рассказы», показанные как-то на питерском фестивале «Точка доступа», – зритель вместе с актером ходил по гипермаркету, и никто не знал, куда вывезет кривая разговора.
ИНКЛЮЗИВНЫЙ ТЕАТР
РАСШИФРОВКА
Театр, в котором играют не актеры, а люди с особенностями.
ПОДРОБНОСТИ
Совмещение искусства с той реальностью, которая от него далека. Отличается предельной искренностью. Уже давно вышел за рамки социальной сферы адаптации людей с проблемами слуха, зрения, ДЦП и так далее и представляет просто разновидность (причем очень яркую) актуального театра.
ПРИМЕРЫ
Один из самых значительных европейских режиссеров Люк Персеваль только что показал в Вене необычную версию «Ромео и Джульетты» с участием стариков с деменцией. Аргументация Персеваля: «Настоящая любовь связана с фатальной наивной верой, а значит, возможна только тогда, когда нет никаких иллюзий о возможных встречах в будущем. И мне хотелось осуществить эту постановку с пожилыми актерами, для которых любовь как смерть гораздо реальнее». А испанский театр DanzaMobile удивляет зрителей спектакля «Танцую – следовательно, существую» постмодернистским коллективным танго артистов с синдромом Дауна и профессиональных танцовщиков. В этом главная фишка правильного инклюзивного театра – коллоборация «нормальных» и «особых» людей. Как признается Ингеборга Дапкунайте о своей работе в спектакле «Прикасаемые» (московский Театр Наций), «изначально были “мы” и “они”. Сейчас все участники – “мы”».
ПЕТЕРБУРГ
На углу набережной Мойки и Невского в прошлом ноябре возникло пространство инклюзивного театра «Квартира». Когда-то это была обычная питерская коммуналка, теперь там поэты, артисты, художники проводят время с людьми с особенностями ментального развития. Художественный руководитель проекта Борис Павлович, чей спектакль «Язык птиц», в котором играют профи и люди с аутизмом, идет в БДТ им. Товстоногова.
ДИСКУРСИВНЫЙ ТЕАТР
РАСШИФРОВКА
Минималистский речевой театр, иначе говоря, текстоцентричный театр. Короче, театр, в котором во главе угла текст. В буквальном смысле.
ПОДРОБНОСТИ
Казалось бы, в старом добром театре Островского текст тоже во главе угла. В дискурсивном театре текст это вообще всё. Собственно, он и родился из «читок» – формы презентации драматургических текстов, когда актеры (случается, и автор) разыгрывают действие сидя. Подчинено формуле «слова поэта суть уже его дела». Здесь не просто рассказывается история, но важен сам момент рассказывания. То есть рассказ и является событием. Отсюда минимум театральных средств – действия как такового, звука, света, сценографии. Текст может проговариваться – как правило, без интонации, сдержанно, сухо, причем воспроизводятся и авторские ремарки, может проецироваться на экран, может повторяться разными голосами…
ПРИМЕРЫ/ПЕТЕРБУРГ
Да, у нас живет и работает апологет дискурсивного театра Дмитрий Волкострелов. В ТЮЗе им. Брянцева идет «Танец Дели» – диалоги в холле больницы с участием четырех с половиной персонажей в манере тех самых драматургических читок. Апофеоз – «Поле», которое играют в «Эрарте». «Поле. Уборка зерновых культур. Комбайн в движении. К комбайну через поле спешит молодая девушка Марина. Комбайнер Игорь замечает Марину, продолжает работу, через минуту он остановит машину, чтобы потом, после разговора с Мариной, завести ее вновь. Марина останавливается, проводит рукой по лбу. Она еще не понимает, заметил ее Игорь или нет. Вот она видит, что комбайн останавливается, из кабины выпрыгивает Игорь, спешит к Марине…» – так начинается «Поле». На сцене, ну или пространстве, которое отделено от зрителей, 12 матов, на них сидят актеры, которые в непредсказуемом порядке встают и бесстрастно зачитывают текст. Волкострелов даже историю маньяка-людоеда («Июль») подал как высокую поэзию. Кстати, Волкострелов убежден, что современное искусство – это, как правило, искусство идей. Художник может не уметь рисовать, лепить, но если у него есть идеи, этого вполне достаточно.
Ольга Машкова