От редактора. Ходили-бродили

Учитель истории Гендос швырял маленького Марика вместе со стулом через рояль. Марик, хрупкий и курчавый, как Ильич с октябрятского значка,  летел перед моим носом, словно  ангел с картины Шагала, и вылетал за дверь класса.  Гендоса мы любили за прямоту, и полет Марика через рояль был  аттракционом в начале учебного  года: год начался, ничего особенного, просто это Марик довел Гендоса и теперь летит прямо на стуле через рояль. Рояль – это потому что уроки истории проходили в кабинете пения. После Гендоса приходила певичка, жала на клавиши, пытаясь наиграть  Мусоргского, и страшно ругала учителя истории. Рояль  требовал незамедлительной перезагрузки и фальшивил. «Картинки с выставки» не давались.  

Марк вот сейчас передо мной, лето уходит, мы сидим во дворах капеллы: ну как ты, ну как тут? Говорят, что куры у вас стали вдвое чаще нестись. Это от санкций?  Вот погляди – мой дом, мой кабинет! Марк ковыряется в телефоне и листает «Инстаграм».

 А хочешь колбаски? Достает копченую,  и мы лопаем по два кусочка… Марик  – важный врач, анестезиолог, прилетел сниматься на Первый канал, а заодно  погулять по родному городу. Он ходит по музеям и ресторанам и чекинится. Я слежу за его перемещениями: Петергоф, Эрмитаж , «Хинкали», Летний сад, «Мамалыга».  Летом Петербург прекрасен. На Неве паруса и этап Extream Sailing Series. В Петропавловске – тест-драйв лендроверов, садись и катайся. У Екатерины – международные  байкеры на «Харлеях». Праздник жизни. Туристы разевают рты  на мыльные пузыри. Гремит музыка. Марик рассказывает: подошла девушка и говорит – нет денег до Москвы,  ну а я ей объясняю, что не машинист я, а врач, был бы машинистом – взял бы. Как думаешь, съемки на Первом – это круто? За 15 минут, что у нас есть, он пытается  узнать про меня, я про него. Дети растут, дети прекрасны, пока мы жуем твердокопченую, дети, прыгая, кажется,  сломали кровать. Пора прощаться. Я, говорит Марик,  постою, пока ты идешь проходными к Конюшенной, мало ли что. Ой, Марик, сейчас не девяностые, говорю я. Но Марик стоит в трусах и смотрит, пока я не уйду. Лето прекрасно. 

Прилетел НикНик из Севастополя, гуляли: Петропавловка, макет России на Московском. Пили пиво бельгийское на Итальянской. Прилетел Сан Саныч, теперь он медиамагнат в Сибири и вылитый Жан Рошфор, взяли машину и  поехали: Псков, Печоры, Изборск. Ели драники, пили квас, вернувшись, сидели в «Абрикосовом». Сан Саныч учил: делай что-то простое и нужное. Ходили на «Зенит». Ходили в «Эрарту». Сан Саныч сидел минут десять перед фигуринским Икаром. 

Прилетал Брайан на Архфест, рассказывал в «Астории» про кино и архитектуру. Забирались с ним за Артиллерийский музей, на лошадок смотрели, завтракали в «Кинг Понге». Ему понравилась тут живопись про уральские военные заводы – автор брал эти заводы в «Гугле» и на основе этих снимков сделал форматные абстрактные работы. Это актуально, сказал Брайан. 
 На автобусе приезжала Даша из Москвы, бродили по Миллионной, забредали в «Тайгу», в Мраморном фотографировались на фоне красного человечка, смотрели на загорающих у Петропавловки. Такого нет нигде, восклицала Даша, чтоб вот так лежали в центре и купались!

Приезжал  дизайнер Игорь, бродили по Петроградке, катались на лендровере, фотографировали паруса, деликатно обсуждали внутреннюю колонизацию, про политику ни слова, сочинили интерактивную скамейку. С вайфаем! Виды есть, а скамеек мало, почти и нет. Вот ставишь такую скамейку – а там и бегущая строка, и кофе-автомат с булочкой, и много чего еще можно прикрутить к виду на Неву и Петропавловку.

Приезжали-уезжали, бродили-гуляли, еще немного будет бабьего лета, но трансферное окно закрыто, «Зенит» всех продал, никого не купил. 
Начинаются еврокубки, и Халк нам в помощь. Бизнес-сезон открыт, виды на будущее требуют инноваций.

Михаил Борисов