Мейерхольд появился в Петербурге

Мейерхольд проповедовал условную природу театра – ни зритель ни актер не должны были забывать, что это сцена, а не жизнь

Памятник Всеволоду Мейерхольду установили во дворе Новой сцены Александринки. Театральный реформатор, режиссер с мировым именем изображен в момент эксцентричной мизансцены. Застыл в движении, в какой-то изломанной позе. А все дело в том, что скульптор Алексей Архипов создал этот памятник по знаменитому гротесковому портрету Мейерхольда художника Бориса Григорьева.

 Текст: Светлана Мазур

Фото: Наталья Шкуренок

Причудливый Мейерхольд появился в Петербурге

 Последний царский «Маскарад»

«Мейерхольд вернулся в свой любимый город, – сказал на открытии памятника художественный руководитель Александринского театра Валерий Фокин. – Примечательно вообще то, что он здесь начинал и что последние его дни перед арестом прошли тоже здесь».  

Памятник появился во дворе Новой сцены не случайно. Во-первых, она с недавних пор носит имя Мейерхольда. А во-вторых,  через ее двор можно пройти к  историческому зданию Александринки. То есть получается, что Мейерхольд соединяет традицию и новаторство: эту формулу он исповедовал всю свою творческую жизнь.

Его действительно арестовали в июне 1939-го в Ленинграде, а за 30 лет до этого трагического события Александринка стала его домом, он поставил на ее сцене 20 спектаклей.

Художник Юрий Анненков, который дружил с Мейерхольдом, в своей книге  «Дневник моих встреч» вспоминает о его постановке лермонтовского «Маскарада» в Александринском театре в субботний вечер 25 февраля: «Изобретательность постановщика превзошла все ожидания. Сверх-романтическая трагедия – любовь, ревность, яд – протекала в атмосфере маскарада, с музыкальным сопровождением и постоянным мельканием масок. Роскошь декораций, разнообразие костюмов, остроумие масок…» По окончании спектакля публика устроила овацию, а просочившиеся за кулисы громко приветствовали Мейерхольда.

«Выбравшись из-за кулисной толчеи, через актерский подъезд, на улицу, я с удивлением увидел, что вокруг театра не было ни одного извозчика, и ни одного автомобиля… Площадь перед театром была безлюдна. Я сделал несколько шагов, когда неожиданно, где-то поблизости, затрещал пулемет. Перейдя с опаской пустыню Невского проспекта, я завернул за угол и увидел перед собой баррикаду, сложенную из опрокинутых саней, каких-то ящиков и столбов. Все стало ясным: революция.

Через несколько дней, встретившись со мной, Мейерхольд сказал победным тоном:

– Трах-тарарах!! Теперь, братец, мы сами будем выколачивать наш театр!»

Александринский театр перестал быть императорским, а Мейерхольду в  этой февральской революции грезилась театральная.

Студия театральных революционеров

Он жаждал обновления драматического искусства во всех проявлениях. Еще до революции, ставя спектакли в Александринке, организовал экспериментальную студию на другой стороне Фонтанки – на Бородинской улице. Там разрабатывал новые принципы сценической игры, соединял разные театральные языки, а также искусство с наукой и новыми технологиями. Интересовался театральной машинерией, устраивал в фойе перед спектаклями инсталляции на тему постановки.  Там рождалась его знаменитая биомеханика – особая система подготовки актера, который должен уметь делать на сцене абсолютно всё, включая пантомиму и акробатику.

Мейерхольд проповедовал условную природу театра: ни зритель ни актер не должны были забывать, что это сцена, а не жизнь. Использовал принцип карнавала, приемы цирка, площадного балагана. Зрителя превращал в соучастника спектакля, нередко перенося действие в зал. Актеры импровизировали, создавая образы здесь и сейчас. Особую зрелищность, выразительность и эмоциональность придавали представлению пластика, лица-маски, застывшие жесты и позы-паузы, так называемые стоп-кадры.

И вроде бы художник Борис Григорьев запечатлел Мейерхольды в тот момент, когда он обучал студийцев, как надо в спектакле умирать: взбежал на сцену и показал, как это делается. Теперь этот портрет превратился в памятник.

Двор проходной, но богемный

В общем, исторически справедливо и закономерно, что ровно 10 лет назад, в мае 2013-го, в Александринском театре возникла экспериментальная Новая сцена – многофункциональный культурный центр с залом-трансформером.  Здесь пробуют говорить на новом языке, стремятся быть неожиданными и в то же время именно сейчас необходимыми. Взаимодействуют со временем, пытаются это время  осмыслить, а человека укрепить.  Здесь рождаются новые формы, новые смыслы, новые роли. И, кстати, функционирует лаборатория новых медиа, команда которой работает над созданием выставки наследия Мейерхольда в дополненной реальности.

Генеральный продюсер Новой сцены Александр Малич еще восемь лет назад в интервью нашему журналу утверждал, что культура стремится уйти от массовых вещей к небольшим локальным событиям. Так всё в действительности и происходит, и Новая сцена Александринского театра – про штучные мероприятия. Фестивали, концерты, лекции, танцы, перформансы, кинопоказы и, конечно, спектакли здесь устраивают не только в залах, но и в самых неожиданных местах: в фойе, на крыше, на лестнице, даже в лифте.

Двор тоже бывает задействован в художественных акциях и в роли концертной площадки. Он хоть и проходной, но уютный. А клумба в виде небольшого амфитеатра и памятник Мейерхольду придают этому демократичному месту под солнцем богемную атмосферу.

Новая сцена по праву носит имя Мейерхольда

Афиша театральных и концертных событий Петербурга : по ссылке…