Новый повод для смеха – любовный треугольник
Смешить людей – отдельное искусство. И очень сложное. Каждый актер знает, что сыграть драматическую сцену или трагическую роль проще, чем комедийную. А вот актеры знаменитого на весь мир театра «Лицедеи» уже полвека смешат людей, что называется, до колик в животе. Журнал «На Невском» решил узнать, как им это удается. И над чем будут смеяться и размышлять зрители нового спектакля «Шторм, Гладь и Бриз».
Текст: Галина Сергеева
Смешная лицедейская история
– «Лицедеи» прославились на всю страну году в 1980-м, когда впервые по телевизору показали номер с Асисяем, а потом «Низзяя». А потом вы снялись в кино «Как стать звездой» и стали знаменитыми, не так ли?
Вспоминая свою историю, лицедеи – Леонид Лейкин, Виктор Соловьев и Анвар Либабов – загомонили разом, стали спорить и в чем-то друг друга убеждать. Прямо как дети – искренние, доверчивые, смешные. На шум пришел Александр Скворцов и внес ясность.
Александр Скворцов. 17-летний Слава Полунин приехал из глубинки в Ленинград и привез свою первую пантомиму «Упрямый ослик». При ДК имени Ленсовета тогда была студия пантомимы. Там мы и встретились. В 1968 году Эруард Розинский поставил спектакль «Двадцать одна новелла о смешном и серьезном» с классическим составом будущих «Лицедеев»: кроме меня и Полунина в нем были заняты Коля Терентьев и Саша Макеев. Премьера спектакля и считается рождением клоун-мим-театра.
– А как вы сами туда пришли?
Александр. Я влюбился в пантомиму, когда увидел номер Бориса Амарантова в киноленте «Попутного ветра, синяя птица». Что такое была до этого пантомима? Сплошное «Перетягивание каната». Мимы в черных трико почему-то обязательно показывали именно этот номер. Амарантов же добавил к черному трико белые тапочки и шляпку и проделывал невероятные вещи с предметами. Ну а мы с Полуниным подняли пантомимическое «перетягивание каната» на новый уровень, и пантомима вышла на большую эстраду. Такие титаны, как Аркадий Райкин и Марсель Марсо, выражали нам свое почтение.
Журнал «На Невском» заметил, что «Лицедеи» и по сей день сохраняют дух, букву и закон театральной клоунады клоун-мим-театра, каким его создавал Вячеслав Полунин. Хотя сам он в 1990 году начал отдельную карьеру. Сначала выступал со своими проектами в Англии, потом осел во Франции. Сейчас живет на «Желтой мельнице» – так называется его сказочное поместье в пригороде Парижа, отмеченное Минкультуры Франции как объект, представляющий особую культурную ценность.
Пингвин дорогу перешел
– Вы объездили с гастролями полсвета. Где зрителя не нужно раскачивать, где он реагирует на ваши репризы наиболее непосредственно?
Виктор Соловьев. Очень специфически реагировали в Китае, на Кубе и еще в Индии.
Леонид Лейкин. Да, им палец покажи – они будут хохотать. А вот в Гонконге совсем другая публика, как ни странно. Гонконг более сдержанный. Как и скандинавские страны.
Виктор. Но зато в Дании встречали великолепно, там мы произвели настоящий фурор. На спектакли было не попасть, запомнились длинные очереди, змеящиеся к кассам.
Леонид. В Америке мы гастролировали 2,5 года, а спонсором выступала водка. В некоторых городах до этого не видели ни одного русского, представляете? А тут – русские под водочной маркой! Кстати, мэр города Лексингтона присвоил тем, кто тогда был в труппе, знак «Почетный гражданин города». А что – пригодилось: с помощью этого звания я сделал себе гринкарту.
Анвар Либабов. А еще у нас есть сертификат на владение метром земли на одном из холмов Новой Зеландии. Один на всех. Хозяину одного ранчо понравилось наше выступление, и он пригласил нас в гости. Показал, как стригут овец, как собаки загоняют стадо. Попросил нас встать вместе и очертил вокруг наших ног квадрат. Получился ровно квадратный метр. «По нашим законам, – сказал фермер, – на этой территории вас никто не сможет тронуть, даже если вы будете обвиняться в убийстве». Придется, если совершим преступление, стоять там до посинения.
Лицедеи плывут в Новую Зеландию – там их никто не тронет
Виктор. А мое самое яркое впечатление от Новой Зеландии – одинокий пингвин, переходящий пустынную дорогу. Этих птиц туда как-то заносит из Антарктиды, течением, что ли.
Леонид. Там прямо знаки есть дорожные с нарисованным пингвином! Народу – вообще никого. Мы, как тот пингвин, как-то перешли дорогу, а потом в посольстве нам поставили на вид, что мы нарушили местные правила дорожного движения. Оказалось, кто-то сообщил в полицию, и вообще-то нас полагалось оштрафовать. Но обошлось.
Счастье – это когда тебя понимают без слов
– Современный зритель избалован всеми видами сценических искусств и онлайн-перформансов. Наверное, сложнее стало рассмешить зал?
Александр. У нас смех интернациональный. Вот поедет какое-нибудь юмористическое шоу за границу – и кто поймет, о чем они шутят, кроме русскоязычных эмигрантов? А наши репризы понятны без слов в любой стране мира.
Виктор. Знаете, все наоборот: рассмешить стало легче, потому что уровень образования, да и уровень общей культуры, падает.
Анвар. Современный зритель утратил уважительное отношение к актеру в частности и театру в целом. Все хотят развлекаться, а не раздумывать над смыслами.
Анвар Либабов аплодирует зрителям, которые раздумывают над смыслами
– Но зерно, заложенное в каждом номере помимо эксцентрики, понимают?
Леонид. А как же, прочитывают и то, что не на виду. Иногда, выходя, понимают: оказывается, некоторые номера только внешне были веселыми, а подоплека-то грустная.
– Я знаю, что в театре нет режиссера. Как же вы репетируете?
Виктор. Мы сами придумываем номера, сами что-то меняем, оттачиваем на публике. На репетициях применяем метод «Бяки».
Александр. Этот метод до конца еще не изучен учеными.
Виктор. На репетицию приглашаются друзья, которые вместе с остальными артистами сидят в зале. На сцене один из клоунов показывает новый номер. Правило первое: можно делать все что угодно – танцевать, петь, демонстрировать новый костюм, как Анвар (Анвар Либабов сам придумывает, заказывает, оплачивает свои сценические костюмы. – Прим. ред.).
Леонид. Второе правило: нельзя ругать выступающего. Хвалить можно, конструктивная критика приветствуется, ругать – ни-ни, дабы не отбить у артиста желание придумывать новое. Клоун сам все слышит и видит. Если его выступление не вызвало живой реакции, номер просто не берется в работу. А вот из того, что рассмешило, растормошило, вырастают скетчи для представлений.
Виктор. Бывает, придумаешь репризу, и она кажется тебе гениальной и уморительной, а покажешь на «Бяках» – и понимаешь, что зрителю-то не смешно. Кстати, именно так и научаешься импровизировать, в том числе и на спектаклях. Чувствуешь, что в зале нет нужной реакции, и тут же на ходу что-то меняешь. И вот – нащупал. Зал смеется.
– Над чем будут смеяться зрители вашего нового спектакля «Шторм, Гладь и Бриз»? О чем он?
Виктор. Я, конечно, не расскажу подробностей, но, как следует из названия, номера в новом представлении объединены морской тематикой. Красная нить, скрепляющая юмористические репризы, стала ломаной линией, превратившись в любовный треугольник. Из-за пандемии прошло всего пять представлений, и спектакль надо еще отточить на зрителе.
Кто из них Шторм, Гладь и Бриз — узнаем на спектакле. Фото Андрея Куприянова
Клоунада в Смольном
Мы с лицедеями сидели в гримерке. В коридоре раздался лай, сменившийся хохотом, потом женский голос пропел что-то оперное. Я кивнула на открытую дверь:
– Как передаете свое мастерство молодым?
Виктор. Мы преподаем в Академии театрального искусства, ведем курс эстрадной клоунады. Выпустили уже пять курсов, но из каждого остаются лишь один-два человека, тяготеющих к нашему жанру. Из первого набора в труппе остался Саша Гусаров. Играющие вместе с нами Снежана Прудько, Полина Бондарь, Наташа Шалаева – наши выпускницы. К сожалению, сейчас по-настоящему смешить в клоунаде умеют только девочки. Из девушек состоит трио «Клавы», например.
– Ваш театр на улице Льва Толстого, 9, открылся в 2010 году. Не устарел с точки зрения машинерии?
Виктор. Как человек с инженерным образованием я каждый зал, где мы выступали, изучал, обмерял, записывал пропорции. Смотрел, как расположены гримерки, какой подъем имеет зрительный зал. В одном из лондонских театров увидел, что кроме фойе бар имеется и в зрительном зале. Все вычисления и задумки легли в техзадание, проект по которому сделало архитектурного бюро «Студия-17». Ничего не устарело по сей день. Сиденья в нашем зале расположены так, что с любого места все хорошо видно и слышно. Во втором ярусе есть небольшой бар, ложи оборудованы столиками, они пользуются большой популярностью. Сам зал на 410 мест может трансформироваться в зал-кабаре на 250 мест. У нас уютно и весело, приходите.
С мимом рай и в шалаше, но в театре лучше
На прощание художественный руководитель театра «Лицедеи» Виктор Соловьев рассказал о самой необычной площадке, где когда-либо выступали лицедеи. Где-то в двухтысячных годах губернатор Петербурга Владимир Яковлев попросил лицедеев дать концерт в Смольном. В актовом зале, где Ленин когда-то объявил о свержении Временного правительства, стояла привинченная к полу трибуна. На сцене возвышался огромный бюст вождя мирового пролетариата.
Виктор. Я зашил трибуну и сделал подиум выше ее уровня. Бюст Ленина пришлось замаскировать гроздью разноцветных шаров. Наверное, в первый и последний раз в Смольном происходило такое безобразие, как концерт клоунады.
