Искусство на гребне волны

В «Квартире Кости Кройца» вернисаж обновляется ежемесячно. Исключением стала выставка Дмитрия Стрижова – русско-американского художника, который уверен: классика – удел тоталитарного государства. Выставка открылась 23.01.2018 и продлится два месяца.

Дмитрия Стрижова называют человеком Возрождения – он не только художник, но и архитектор, музыкальный продюсер, поэт. Кстати, предисловие к книге стихов написал Иосиф Бродский, по выражению Стрижова, его «американский отец» – в 1991 году молодой художник отправился покорять Штаты, и ведь покорил. Его работы находятся в коллекциях Стинга, Оливера Стоуна, Бьорк, князя Монако Альбера II. Адепт Новой хронологии Фоменко – Носовского, может часами упоительно рассказывать о сакральной географии, доказывать, что Петербургу 800 лет, а Александровская колонна – не что иное, как генератор.

НН Дмитрий, расскажите, пожалуйста, о выставке.

Дмитрий Стрижов. Она называется «Ящик Пандоры». Это 18 работ, написанные в основном в последние годы. Отбор продиктован пространством «Квартиры Кости Кройца». И каждая картина нашла свое идеальное место: «Поездка к морю» рядом с серфом в коридоре, а стены бара слились воедино с  текстурой картины «Ночное перевоплощение». Почему «Ящик Пандоры»? Потому что выставка может таить сюрприз. Или не таить – все зависит от зрителя, как говорится, «красота – в глазах смотрящего». Человеческая фигура у меня всегда стилизована – я же не буду конкурировать с художниками на Невском и рисовать портреты, мне достаточно как-то обозначить присутствие человека. Кстати, о портретах. Помню, в статье одного американского издания написали: «Дрю Бэрримор согласилась позировать для Дмитрия Стрижова голой в ноябре». Неплохая шутка для американцев, учитывая, что я рисую абстрактные картины. В них самое главное – цвет. И каждый доведен до критического состояния – кому сегодня нужно безэмоциональное искусство? И еще: сочетание красок звучит, как мелодия, и каждая уникальна, она никогда больше не повторяется, ни в одной картине.

НН Как бы вы себя аттестовали?

Д. С. Я пропагандист современного искусства и современного образа жизни. Ультрасовременных вещей для людей, не застрявших во временной петле, отвязных людей. Тех, кто на гребне волны…

НН Отвязный – это кто?

Д. С. Любой хай-класс-человек – отвязный. Британская королевская семья например. Даже принц Филипп, дюк Эдинбургский (супруг королевы Елизаветы II. – Прим. ред.) очень отвязный. Они так стараются уйти от снобизма, чтобы самих не тошнило от чопорных манер. Так раскованно вести могут себе еще позволить настоящие профессионалы. Уверенные в себе люди, короче. В России мало раскованных людей, а все потому, что мало профессионалов. Такое впечатление, что все играли в игру: кто сядет на какой стул, и все сели не на свой. Ведь сплошь и рядом: футболист, а у него строительная компания. Удивительно ли, что у нас такие кондовые дома?

НН И ведь вы имеете в виду не знание инженерии?

Д. С. Нет, конечно. Все дело в том, что в России ничего не понимают в современном искусстве. А именно из современного искусства вытекает дизайн, фешен. Без этого мы будем оставаться сырьевым придатком. Уезжает нефть за границу по 40 долларов за баррель, а приезжают на два миллиона – шампуни, ручки, телефоны. В этом есть замысел – чтобы мы не развивались. Вот приезжает за границу на супермодное дефиле какой-нибудь наш дизайнер со своими матрешками. Все цинично смеются, хлопают в ладоши: «Браво!!!» Хотя видят: пошито отвратительно, ткани гадкие, все выглядит уродски, в серию не пустить. Но они радуются: «Браво, у нас опять нет конкурентов!» Первое, что сделали большевики, – убрали современное искусство. У нас остались только соцреализм и отработанные технологии.

НН Что такое «отработанные технологии»?

Д. С. Классика. Вот, скажем, классический балет. Это не то, что двигает прогресс, это лишь экзотика. А у нас едва ли не национальная валюта. Я дружил с Еленой Чернышовой, которая, по сути, сделала в Америке классический балет (хореограф, уехала из СССР в 1970-е годы вместе с Михаилом Барышниковым. Работала в его труппе «Театр американского балета» педагогом-балетмейстером, а также ставила балеты в баланчинском «Нью-Йорк Сити балле». – Прим. ред.). И она говорила мне, что приезжающие из России танцоры ужасно деревянные, как Буратино. У них не разработаны мышцы, которые нужны, чтобы танцевать современный балет. Казалось бы, окончил школу – ищи свой пластический язык. Но нет, лучше оставаться верным канону. В итоге все вокруг превращается в болото, где ничего не возникает. Поэтому классика становится тормозом.

НН Сейчас вас закидают тухлыми яйцами: «Как! Пушкин – тормоз?!»

Д. С. Пушкин? А вы знаете, что у него в поэзии столько авангарда! Все читают «Прозрачный лес один чернеет» и думают: ну и что? А это очень тонкая фраза, остроумно передающая эффект темноты. В этом и есть авангард. Никто не задумывается, что значит современное искусство и как оно влияет на развитие человека. А ведь в начале оно сыграло роль экономического, затем и политического драйвера. Когда в Америке в 1930-е годы случилась Великая депрессия, был придуман федеральный художественный проект – все, кто хоть как-то стоял на ногах, делали огромные заказы художникам. Именно тогда появились звезды абстрактного экспрессионизма, сформировалась инфраструктура музейная, галерейная.

НН В чем экономический эффект?

Д. С. Эти художники смогли создать пластику, в которой появились вещи с совершенно новым звучанием. Без понятия абстрактного искусства даже машину не сделаешь. Если художнику этого не преподают, то он будет только галоши рисовать. А дальше политика. Когда на Венецианской биеннале увидели американские картины – свободные, отвязные, тут же возник политический контекст. Все захотели быть, как американцы. В итоге весь Запад стал ассоциироваться со свободой, экспрессией. А весь тоталитарный мир – с классикой. Много в Петербурге современного искусства? А в Финляндии, даже в маленьких городках вроде Лаппенранты, есть такие музеи.

НН Стоит ли сравнивать Лаппенранту и Питер? Там стоят коробочки, которые трудно назвать архитектурными шедеврами.

Д. С. У финнов есть разная архитектура. Есть такие лофты, какие нам и не снились. Здесь важно другое. Во-первых, технологии – стоит ли говорить, что у финнов дома строят куда качественнее, чем у нас? Во-вторых, все начинается с упаковки. Советский Союз развалился по эстетической причине. Нельзя унижать человека ботинками «прощай, молодость». Когда фантик от жевачки становится эстетической ценностью, можно быть уверенным: как только подмигнут, этот проект закроется. Если бы у нас делали красивые вещи, смотрели бы наши сограждане на Запад, как на северное сияние? И до сих пор смотрят…

НН А у финнов есть упаковка и у них все хорошо с эстетикой?

Д. С. Конечно. Да, она провинциальная, но ее делали профессионалы. У нее есть своя пластика, свой язык. А берешь нашу упаковку – это адская вещь. Я готов покупать грязные яйца, но не надо на коробке рисовать убогую курочку. А финны делают эстетические вещи. И все потому, что выросли в правильной среде, сформированной современным искусством. Только надо понимать, что такое настоящее современное искусство. Что это не то, что прибить мошонку к брусчатке и кричать: «Это контемпорари арт!» Такому всему место в дурке, а не в Лувре. Но из-за этих уродов людям сложно изменить отношение к настоящему искусству сегодняшнего дня, осознать его глобальное значение. Но делать это надо, у нас просто нет другого выхода. Если, конечно, мы не хотим оставаться сырьевым придатком.

Елена Боброва