Cюр-театр
Самый большой зал Эрарты превратился в райский Эдем: среди деревьев под щебетание птиц можно отправиться в путешествие по фантазийному миру Сальвадора Дали. Выставка «Скульптуры Сальвадора Дали» продлится в музее Эрарта до 23 сентября.
Он считал себя человеком эпохи Возрождения. «Живопись – бесконечная малая часть моей личности», – говорил Дали и выходил за границы тесного двухмерного холста, являя себя миру как писатель, иллюстратор, декоратор, режиссер, дизайнер ювелирных изделий. Он сотворил диван в форме губ секс-символа 1930‑х Мэй Уэст, соединил черный эбонитовый телефон с гипсовым омаром вместо трубки, сочинил для хичкоковского триллера «Завороженный» волнующе-мрачный сон. И свои сюрреалистические видения он воплощал в бронзе. На выставке в Эрарте можно увидеть в трехмерном измерении программные символы Дали – расплавленные часы и массивных слонов на комариных ножках. Но не только… 16 бронзовых скульптур. Из них четыре – монументальные произведения до пяти метров высотой. Конечно, трехметровый «Космический слон», перекликающийся с картиной «Искушение святого Антония», притягивает сразу – он трогает своей мощью и одновременно беспомощностью. В гиганте Дали – метафизический дисбаланс.
Что может вдохновить художника? Слоны с обелиском на спине, созданные Джаном Бернини, однажды появились во сне Дали – в похоронной процессии папы римского. В улитке, примостившейся на сиденье велосипеда, стоявшего недалеко от дома Фрейда, художник увидел голову самого создателя психоанализа. Моллюск тоже притягивал его своей врожденной амбивалентностью. Мягкость тела и твердость ракушки. Медлительность тела и закрученность спирали ракушки, символизирующая бесконечность времени. И лишь на короткий миг на спину такой земной улитки приземляется стремительный ангел – символ мистического, возвышенного союза. «Ничто не вдохновляет меня так, как идея ангела!» – однажды заметил Дали. «Ликующий ангел» с расправленными крыльями, играющий на трубе божественную музыку для всех, кто пришел на выставку. И вновь ангел, скорбно наблюдающий за тщетными попытками человека быть по образу и подобию божьему – в скульптуре «Видение ангела», где довлеет не человек, и даже не ангел, а «перст божий».
Женщина в огне, Алиса в Стране чудес, Адам и Ева, космическая Венера, единорог, Терпсихора, танцующая с кубическим кавалером, леди Годива с бабочками, святой Георгий, поражающий дракона… И, конечно же, «тающие часы», образ, рожденный банальностью – тающим на солнце недоеденным сыром камамбер, и ставший самым растиражированным далианским символом. Символом вездесущности времени и его изменчивости в восприятии человека. Так кто же властвует над кем – время над нами или мы над временем?
Загадка Дали
– Впервые я встретился с ним во время выставки сюрреалистов в моей галерее в 1960‑м году. Конечно, я был очарован Дали. Он был человеком большой культуры, обладал потрясающей памятью. И мог говорить, кажется, обо всем – о философии, астрономии, литературе. Он создал иллюстрации почти к ста шедеврам мировой литературы, в том числе «Декамерону» Бокаччо, «Дон Кихоту» Сервантеса, «Божественной комедии» Данте и, наконец, Библии, – и вы же понимаете, чтобы эти книги проиллюстрировать, их надо не просто прочесть, а детально изучить, чтобы добраться до глубинного смысла.
– Дали был религиозен?
– Да. Он, конечно, по-своему понимал христианство, но тем не менее. И еще он был роялистом…
– Вы разговаривали с ним на эти темы?
– Я вам скажу честно: вести с ним диалог, а тем более спорить было практически невозможно. Говорил только он, другим оставалось только слушать. А уж когда появлялась компания людей, он тут же начинал устраивать театр. Он не только придумал сам себя, но и из окружающего «писал» свою картину, все мы были только ее образами… И он обожал насмехаться над прессой.
– Правда, что однажды он вышел перед публикой в скафандре, но чуть в нем не задохнулся?
– Да, было дело. А однажды он поместил себя в прозрачный шар. В другой раз набил роллс-ройс огромным количеством цветной капусты. Как он объяснял, цветная капуста привлекла его своей «логарифмической кривой». В Нью-Йорке он декорировал витрину магазина на Пятой авеню. Поставил ванну с водой, посадил в нее манекен, у которого вместо искусственного парика были настоящие волосы, срезанные у трупа. Владельцу магазина композиция не понравилась, он хотел ее демонтировать. Но Дали, разозлившись, разбил этой ванной витрину и вышел через проем на улицу, где и был арестован. А в каком виде он вышел к Гале, тогда еще бывшей замужем за Элюаром? С выбритыми и выкрашенными синькой подмышками, надушенный одеколоном из рыбьего клея, козьего помета и лаванды… Таких эпатажных выходок, как известно, в жизни Дали было множество.
– Написал же он «Декларацию независимости воображения и прав человека на его собственное безумие»…
– Все, что он творил и вытворял, – следствие того, что произошло при рождении Дали. Родители дали ему имя своего умершего первенца. И это так на него повлияло, что он изо всех сил стремился проявлять свою индивидуальность. Дали убивал брата внутри самого себя и доказывал родителям и другим людям, что он – это он.
– Вы помните свою последнюю встречу?
– Да. Увы, я не смог ему сказать последнее «прости». Я приехал к нему, когда он уже был очень болен. Я вошел в комнату. Там были сиделка и медсестра. А они не дали мне подойти к кровати, где лежал Сальвадор. Так я и не смог с ним поговорить.
– О чем вы хотели спросить Дали, но так и не смогли?
– Не знаю, надо ли об этом писать… О Дали всегда говорили самое разное. И о его возможном гомосексуализме. Мне кажется, все-таки при всех его различных странностях, невоздержанности в сексуальном поведении не случайно он обронил такую фразу: «Моя сперма выходит из моей кисти», – он все-таки не был гомосексуалистом. Но я никогда не мог понять до конца их взаимоотношения с Галой. Почему же он не захотел быть похороненным рядом со своей музой, женщиной, которую так любил? Ведь первоначально он завещал себя похоронить в Пуболе, где нашла вечный покой и Гала. Почему же художник передумал и его могила – под безымянной плитой в созданном им театре-музее в его родном городе Фигерасе? Сальвадор Дали всегда был загадкой…
В 1960–1970‑е годы Беньямино Леви возглавлял одну из самых престижных галерей Италии – Galleria Levi на Via Montenapoleone, постоянными гостями которой были великая оперная певица Мария Каллас, немецкий миллиардер барон фон Тиссен, некоронованные короли Италии, семья Аньелли… Леви первым привез на Апеннинский полуостров произведения Миро, Магритта, Кандинского, де Кирико, Пикассо и Дали. Сегодня Леви – президент компании Dali Universe. Он организовал более 100 выставок работ Дали, посетителями которых стали более 12 миллионов человек.
Елена Боброва
Фото: Юра Дормидошин
