Анимационный сбор
Сегодня всякий может сделать мультфильм, но будет ли это искусством – большой вопрос. Недавно в Петербурге прошел фестиваль «Мультивидение», который ежегодно показывает новейшую авторскую анимацию со всех уголков мира. Мы задали четыре вопроса членам жюри, чтобы разобраться, что сегодня происходит в анимации.
1. Сегодня технологии доступны каждому и каждый может стать режиссером анимационного фильма. Что в таком случае становится произведением искусства?
2. Есть ли что-то общее в работах, представленных на последнем «Мультивидении»?
3. Можно ли говорить об особом стиле российской анимации?
4. Существует ли сегодня новая волна, которая задает тренды для аниматоров по всему миру?
1. Если трогает, значит, это произведение искусства. Даже бывает, что коряво сделано, плохая анимация, а фильм хороший. Да, сейчас сделать мультфильм технологически проще, но это не значит, что люди стали талантливее. На 90 процентов ерунды по-прежнему приходится всего лишь 10 процентов чего-то стоящего.
2. Я, кстати, не только на «Мультивидении», но и на «КРОКе» часто замечал, что бывает такое: в один год больше фильмов про мух, в следующий – про червей. Но на «Мультивидении» в этом году всего поровну. Немножко гомосексуализма, немножко женской любви, немножко черепах, сделанных с применением эффекта ржавчины. В этом году ярко выраженных тем не было.
3. Мы даже по регионам разнимся. Например, свердловская анимация – в мрачных тонах, давит на психику. Но в целом сегодня подрастает молодежь, учившаяся за границей. Эти ребята создают модную графику, которая включает в себя и мировой опыт.
4. Сейчас во всем мире идет упор на 3D-графику. Давно на слуху идея о том, чтобы заменить живых актеров на их анимированные копии. Из этого пока ничего не вышло, но вообще 3D-технологии достигли таких высот, что крышу сносит от качества, иногда смотришь и не понимаешь, это вживую снято или 3D?
1. Кто-то сказал очень верную мысль: что бы человек ни делал в искусстве, он в любом случае делает свой автопортрет. Поэтому как только ты за графикой или за шевелящимися пластилиновыми фигурками чувствуешь личность, понимаешь, что у автора болит, о чем он думает, и с этого момента начинается искусство. Если ты видишь только шевелящиеся черточки и это ничего не дарит твоей душе – значит, это графомания.
2. Отмечу интересный факт: студенческие работы выглядят намного глубже, убедительнее и профессиональнее, чем работы взрослых режиссеров. В целом ощущение, что студенты позволяют себе гораздо больше.
3. Часто уже по первым кад-рам можно определить, что это за страна. Здесь у меня пока неутешительное наблюдение – русскую анимацию всегда отличаю по архаичности. Работы часто сильны с эмоциональной точки зрения, но отстают с точки зрения киноязыка.
4. Сейчас я наблюдаю прорыв корейской, китайской анимации. Эти работы не очень понятны европейскому и российскому зрителю, как и все восточное. Однако это та самая волна, которая на любом фестивале вызывает восхищение, недоумение, даже насмешки. Этим студентам явно не говорят, как и что надо делать. И, возможно, поэтому они выдают абсолютные чудеса.
1. Не все здесь просто: иногда самоучки делают прекрасные произведения искусства, но тогда они уже становятся профессионалами. Да и самоучка самоучке рознь: например, известный иллюстратор Жан Лекуантр из Франции и фотограф Мурат Сейгинер из Турции (оба – участники «Мультивидения» в качестве режиссеров) перешли к анимации от своих основных занятий, и их «самодеятельность» выглядит совершенно профессионально.
2. Да, есть тенденция. Во-первых, огромное разнообразие визуальных техник, которым располагает современная анимация, привело к тому, что мы в этом году упразднили номинацию «Экспериментальная анимация» – либо половину фильмов считать экспериментом, либо ни одного. Это хороший тренд, когда визуальное разнообразие становится мейнстримом. Во-вторых, внимание анимации к социальным проблемам современного мира. Мы ввели даже специальную номинацию «Лучший фильм о социальных проблемах», и приз получил ироничный фильм из Аргентины «Корпорация», где остроумно показан капитализм во всей его красе: тщеславие, эксплуатация, экологические преступления, коррупция. Еще одна тенденция – сильные работы режиссеров-женщин, дерзкие, остроумные и очень личные, стали фестивальными хитами этого года. Одна из них, польская картина «Киска», получила у нас приз «Лучший фильм о дружбе». И наконец, с каждым годом совершенствуется технология 3D. Именно в ней сделан французский фильм «Путешественники», удостоившийся сразу двух номинаций – «Самый смешной фильм» и «Лучшее коммерческое кино».
3. Для российской анимации характерно внимание к сценарию, крепкой, хорошей истории и в целом более традиционная подача. У нас мало развита популярная в других странах ненарративная анимация или, например, документальная анимация. Хотя, на мой взгляд, границы стираются из-за совместной работы кинематографистов из разных стран, а также обучения молодых российских профессионалов за границей. Вот, например, получивший специальное упоминание жюри фильм «Стол». Это выпускная работа нашего соотечественника Евгения Бойцова в знаменитой французской школе Пудриер. Она удачно сочетает все лучшее российской и французской художественной традиции.
1. Есть целый ряд критериев, которые определяют эту очень условную позицию. Без них все обратилось бы в хаос. Первый – профессионализм, ремесло. Второй – насколько произведение соприкасается с историей, традициями мирового искусства. Даже чтобы отрицать, нужно знать, поэтому в отрицании тоже есть преемственность. И наконец, насколько задумка автора проникает в душу. Тут не надо путать: мяуканье котенка тоже проникает в душу, но у котенка это неосознанное. Автор же делает свою работу осознанно. И если у него получается вложить в работу мысль, которую я улавливаю, тогда это становится произведением искусства.
2. Тенденция последних 15 лет одна – люди понимают, что все изобретено, что все вроде бы сказано, технологии одни и те же и их не так уж много. Но даже на этом поле авторы пытаются изобрести что-то новое. Чаще всего у них не очень получается, но это главная мотивация авторов. Борьба с формой, с подачей. Люди не очень заботятся о том, сколько собственного нерва, вздоха, слезы они вложат в кадр. Они озабочены тем, как быть оригинальными. Это нормально для молодых авторов, главное, чтобы не продолжалось всю жизнь.
3. Я очень жесток по отношению к нашей современной советской анимации. Я не оговорился. Совок в нас живет до сих пор. Чем он определяется? Это сюсюканье. Бесконечные сказочки, умиление перед маленькими существами, которые прыгают и любят друг друга. Это наше чудовищное наследие, потому что в течение всего 20-го столетия у нас была негласная установка, что мультипликация – исключительно детский продукт. И это сидит в наших молодых авторах до сих пор.
4. Нет никакой новой волны. Сегодня все очень интегрировалось друг в друга. Довольно частый на сегодняшний день пример – в студенческом конкурсе был французский фильм известной школы, сделанный в стилистике аниме. Есть определенное взаимовлияние и взаимопроникновение идей, и, пожалуй, это и есть основной тренд для аниматоров по всему миру.
Прасковья Шишкоедова
