317, или Yellow submarine

текст Марина Гончарова

Ансельм Кифер привез в Эрмитаж свои прекрасные германские пейзажи 2015– 2016 годов, которые еще не выставлялись на торги. Смешанная техника, 2х3 метра. Вангоговские поля, японские розовые лепестки, падающие с деревьев, русские протоки.

Он остроумно и предприимчиво ввел в них новый политический контекст столетия русской революции, повесив на гвоздики ржавые кораблики, укрепив в них ржавые решетки и книги с кроваво-красными листами.
Кораблики издалека золотые или желтые. Они похожи на подводные лодки из мультиков. Ни один из них не напоминает крейсер «Аврора» с его характерным трапециевидным абрисом и тремя трубами.

Новые ландшафты Кифер посвятил Велимиру Хлебникову, чья поэзия является для него одним из маяков.

Хлебников родился в улусе монгольских буддистов и войну не принимал биологически. Он вел исследования закономерностей мировых войн, чтобы их можно было предотвращать. Число 317 получилось универсальным для военных катастроф и жизни Пушкина.

Кифер родился на излете 1945 года и тоже биологически, из национального чувства вины, не принимает войну.

Пацифизм обоих – созерцательный и исследовательский, медитативный и научный. В нем нет трагедии и надрыва.

Осип Мандельштам писал: «Поэзия Хлебникова идиотична – в подлинном, греческом, не оскорбительном значении. Современники не могли и не могут ему простить отсутствие всякого намека на аффект своей эпохи».
(Но это не помешало ему вызвать главного будетлянина на дуэль за участие в акции «Пощечина общественному вкусу», где Пушкина называли «мозолью русской литературы».)

Петер Слотердайк: «У искусства Кифера есть своя, особенная пространственность, равно далекая как от ужасающего, так и от декоративного».

Велимир Хлебников писал стихи, согласные с пейзажами Кифера:
«Усадьба ночью, чингисхань!
Шумите, синие березы,
Заря ночная, заратустрь,
А небо синее, моцарть!
И сумрак облака, будь Гойя!
Ты ночью, облако роопсь!»
(Ни один неологизм Хлебникова не ассимилировался в русский язык.)

Однако на глубине не связи, а, скорее, противоречия.
В поэме «Зверинец» Хлебников пишет: «О Сад, о Сад! … где немцы ходят пить пиво… а немцы цветут здоровьем…»
Крейсер «Аврора» строился как средство защиты от германской угрозы.
Революционный переворот в России в 1917 году был совершен на германские деньги.
Да, все условно.
Безусловна грандиозная и пугающая метафора войны, которую вновь создал Кифер – крупнейший немецкий художник послевоенного поколения, главной темой творчества которого стали военные катастрофы.
Я смотрю на Неву из окон холла Николаевского зала и думаю, что все капитаны «Авроры» ее берегли.

И в октябре 1917 капитан Эриксон не захотел отдать управление крейсером в руки бунтовщиков, побоялся, что они посадят его на мель. Он сам вывел корабль в фарватер, напротив этих окон, и юнкера, которые стерегли разведенный Дворцовый мост, ушли.

Я думаю: а если бы он дал посадить крейсер на мель? Тогда юнкера не ушли бы, и восставшие не свели бы мост и не штурмовали бы Зимний, и восстание бы захлебнулось, и «Аврора» не дала бы исторический залп (холостой или боевой, неясно до сих пор). И не стала бы yellow submarine, которая всплывает в разных всемирных ландшафтах на полотнах Ансельма Кифера.
Но нет.

«Мы все живем в желтой подводной лодке, желтой подводной лодке, желтой подводной лодке».