Танцует юбочка моя

Это удивительное горизонтальное движение рук, торса и головы в одну сторону и края юбки в другую. «Танцую я, танцую я, танцует юбочка моя». Если бы Владимир Конашевич жил в XXI веке, эту характерную пластику называли бы его фишкой. Еще разноцветный картуш, очертания которого повторяют даже перья на дамских шляпках. Синий, красный, желтый в вариациях. Любимые книжки моего детства – «Плывет, плывет кораблик» и «Сюзон и мотылек», английские и французские песенки.

Книжки эти Конашевич блистательно оформил уже в 1957-58 годах, когда идеологическое давление на него значительно ослабело. Ему долго не прощали формализма иллюстраций к «Сказкам» Корнея Чуковского в 1935 году. (В 1936 году вышла разгромная статья в «Правде» по поводу Конашевича, Лебедева и Юрия Васнецова). Фантазия и веселость художника ожили только через двадцать лет.

В Михайловском замке продолжает экспонироваться выставка к 130-летию со дня рождения «Известный и неизвестный Владимир Конашевич». Отчасти она связана и с празднованием 100-летия пригородных петербургских музеев-заповедников, поскольку Конашевич с 1919 года по 1941 год был хранителем Павловского дворца и парка. Именно там он начал рисовать свои прекрасные графические работы на рисовой бумаге в технике тушь и акварель, а также пейзажи маслом на холсте. В 1960-е годы пейзажи уступили место изумительным натюрмортам в традициях китайского визуального искусства. Излюбленным объектом изображения художника был красно-желтый цикламен.

Блокаду Конашевич с женой пережили в Ленинграде, он рисовал постоянно, делал блокадные зарисовки. В 1943 году открылась его персональная выставка в ЛОСХе из трехсот работ. В 1946 Конашевич представил серию портретов современников, людей разных гуманитарных профессий, которые были объединены не только общей эстетикой парадного портрета, но и чувством облегчения от того, что блокада позади, точно переданным художником. В 1946 году он активно помогал восстанавливать Русский музей. В ГРМ находится самая большая коллекция работ Владимира Конашевича.

Международная известность книжного графика пришла к художнику еще в 1930-е годы. Он, пожалуй, единственный из своих знаменитых соратников и друзей использовал весь спектр приемов книжной графики, в том числе, в других жанрах визуального искусства, в которых работал.

Детские книжки с иллюстрациями Конашевича, особенно мои любимые песенки, довольно редко переиздавались примерно раз в двадцать пять лет. Когда у меня родилась дочка, я отправилась на книжный шоппинг, за песенками. Маршак с Чуковским у нас в семье сохранились, а корова на льду и медведица в шарфе – нет. Но по первости мне не повезло – не было нигде. Через какое-то время я забрела зачем-то в Дом книги на Невском и – ура! – увидела кораблик и Сюзон. Стоила каждая книжка в мягком переплете 1 руб 20 коп – за иллюстрации, для 90-х годов XX века нормально так. Я скрипнула зубами, но взяла обе книжки и пошла к кассе. По дороге утешалась софистическими мыслями о том, что любовь нельзя купить, но за нее нужно заплатить.