Партитура Петербурга

Вместо скрипок, тромбонов и барабанов – айпад и отбойный молоток.

Когда-то партитура Петербурга слагалась из криков торговых глашатаев («Огурчики малосольные, огурчики!», «Точу ножи, точу ножи!») и мальчишек-газетчиков («Казнь бомбистов! Казнь бомбистов!»). Из песен уличных музыкантов и пушечных выстрелов, из дребезжания в ветреную погоду огромных жестяных рекламных щитов, «украшавших» здания в центре (из-за них дома на Невском невозможно было разглядеть). Из цоканья конских копыт по мостовой, лязга карет, потом трамвая. Повсюду раздавались дробь барабана, командные возгласы, военные оркестры играли марши. О наступлении промышленной эры город оповестили заводские гудки (у каждого завода свой). Визг Каштанок вносил в эту какофонию свой вклад. Однажды все заглушили ноты протеста…

А что сегодня солирует в уличном оркестре?

***
Перкуссия работающего вхолостую двигателя автобуса, стоящего у тротуара.

***
Колокольный перезвон.

***
Полифонический рингтон прохожего. Правда, в последнее время вместо мелодий чаще слышатся даже не гудки, а звуки входящих SMS, позвякивание соцсетей. Живешь в ожидании звонка и не понимаешь – этот звяк у тебя или соседа.

***
Панический вой сигнализации. Слава богу, сегодня это редкость, не то что еще совсем недавно, когда автомобили нервно реагировали на всякую мелочь.

***
Звук клаксона, летящий над автомобильной пробкой. Выхлоп раздражения застрявшего на дороге водителя. Звук обреченности. Но если его подхватят другие – какофонии не избежать.

***
Писк металлодетекторов в метро – символ взрывоопасности нашего времени. Дальше – пространство подземного города. У него своя партитура.

***
Ария одиноко идущего человека – из уха торчит гарнитура. Пропускаешь мимо – не хочется погружаться поневоле в чужую жизнь. Между прочим, еще Сенека писал: «По-моему, голос мешает больше, чем шум, потому что отвлекает душу, тогда как шум только наполняет слух и бьет по ушам». С этим беда в транспорте – запертый в автобусе, узнаешь про анализы какой-то Марьи Ивановны, предательство «этого козла» и налоговые проблемы неведомой тебе конторы. Завидуешь жителям австрийского города Граца: там законом запрещены разговоры по мобильнику в общественном транспорте.

***
Шуршание шин на тихой Моховой. Широкополосный шум разных частот на Московском проспекте. Московский – от Обводного до Электросилы особенно – как длинная труба, звуки в нем отражаются от сталинских домов и рикошетом бьют по ушам. Всякая беседа бессмысленна, она растворяется в белом шуме городского движения.

***
Многоязычие толпы на Невском. На время мундиаля интеллигентную улицу Рубинштейна фанаты всех мастей превратили в настоящий Вавилон. Аргентинцы, египтяне, марокканцы, немцы, англичане… Жители Поднебесной держатся вместе, европейцы иногда завлекают петербуржца в свой водоворот: «How to get to the Hermitage?» Но это происходит все реже – шуршат что-то между собой, уткнувшись в гугл-поисковик.

***
Летом с Фонтанки раздается бодрое: «Посмотрите направо, в этом доме Александр Пушкин познакомился с Анной Керн…» А на мостах на Невском зазывают прокатиться по реке, повторяя раз за разом одно и то же (экстремальный случай в Москве пару лет назад: прямо днем застрелили промоутера с громкоговорителем).

***
Привычную звуковую партитуру города разрывает тюнинговый мотоцикл. Ненависть к нему беспредельна. А летом еще «хозяева жизни» выпускают музыку из своих автомобилей наружу. Ясное дело, не Бетховена.

***
Не Бетховена включают и в ТРК. Хочется шопинга в тишине, но нет – примеряй и наслаждайся музыкой. Она так же отвратительна, как зеркала в примерочной. Этот «бух-бух» – как будто мне намек: мол, не целевая ты аудитория. Так в Британии отваживают подростков от вокзалов – включают классику.

***
Из всех птиц только вороны могут перекричать шум Петербурга. Летом с ними могли бы конкурировать чайки, но они чаще всего молчат. Их вообще почему-то меньше, чем в Нарве, там они ходят по дворам и помойкам как свои. А у нас вороны – крылатые хозяева города, им и каркать.

***
Звонит знакомый, слышу собачьи переговоры и понимаю: он за городом. У нас на улицах собачье безмолвие. Очень редко какая-нибудь тонконогая левретка нарушит тишину коротким заполошным лаем.

***
С приходом тепла Петербург наполняется музыкой уличных музыкантов. Авторские песни и оригинальные каверы в собственной аранжировке, рок-хиты, любовная лирика. Индейцы из Эквадора на своих многоствольных флейтах взывают к духу забытой здесь природы. У «Горьковской» пожилая дама наигрывает мелодии то из «Однажды в Америке», то из «Крестного отца». Вспоминается пушкинское: «Мне не смешно, когда маляр негодный/Мне пачкает мадонну Рафаэля». Но прощаешь. По вечерам под сенью памятника Достоевскому случается застать женщину-барда. Ее меланхолично слушают бродяжки, вечно околачивающиеся около Кузнечного рынка, да ждущие кого-то у метро. Но, кажется, никто не покупает диски, которые лежат рядом с певицей.

***
На первом этаже дома – два восточных ресторана. Узбекский и арабский. И тишина. Музыка внутри, спрятана, как в коробочку. Она не прорывается даже во двор.

***
В 1990‑е пацаны ходили с магнитофонами, оглушали все окрест русским роком. Сейчас еще проще – есть легкие переносные колонки. Но в центре имперского Петербурга их не встретишь.

***
Злостная дисгармония – ремонт дорог. Любое строительство. Борьба бесполезна. Можно только стиснуть зубы и терпеть грохот пневматических перфораторов, отбойных молотков, хрипящих грузовиков, сотрясающий не только уши своих жертв, но и стены их домов.

***
Как когда-то звучание центральных районов отличалось от звуков Песков или Коломны, так и сейчас партитуру Невского не спутаешь с партитурой Юго-Запада, где доминирует авиашум, или Сортировочной, где разгоняются поезда. У многих улиц свои, особые аккорды.

Как кто-то верно заметил, звук двигателя внутреннего сгорания стал основным звуком современной цивилизации. И все же не без нюансов. В Стокгольме, например, по центру на машинах ездят только местные жители, все прочие доезжают до пендельтога (скоростная железная дорога) и оставляют авто на стоянке. В Амстердаме – сплошь велосипедисты (принцесса Нидерландов ездит в школу на велосипеде, и этим все сказано). В Загребе солирует треньк трамвая, в Риме – треск мотороллеров и мотоциклов (их пугаешься: вдруг похититель сумок?). В Мадриде отовсюду несется музыка – из кафе, автомобилей, ночных клубов. В Каире, кажется, никогда не умолкают зазывалы…

Ольга Машкова

Фото Елены Мулиной