Нет повести абсурднее на свете
Моя литературная деятельность началась неожиданно и экстравагантно. Однажды ко мне, студенту Бухарского пединститута, подвалил человек из личной гвардии фараона, недавно спустившегося с нар на землю. И молвил, что Шах ждет меня в «Ветерке»…
Текст: Акрам Муртазаев

Акрам Муртазаев
И вот Шах, немного смущаясь (такое иногда случается и с бандюганами), поведал мне историю о том, как, откинувшись с зоны, повстречал некую девушку. И намерен закидать ее любовными письмами.
– Ну, ты допер? – спросил он, уставившись на меня мутным взором.
– Я так понимаю: вы хотите, чтобы я переводил вашей возлюбленной искренность ваших слов?
– Если ты будешь выёхиваться (мое слово), то наш разговор получится очень коротким.
– Я согласен, – быстро ответил я. – Но мне хотелось бы знать, что я получу после того, как Джульетта увидит в тебе не бандита, а Ромео. Надеюсь, ты слышал про этого пацана.
Я, конечно, нарывался, но надо же было измерить уровень его терпения. И понять: он ищет доступ к телу или к сердцу (такое бывает даже у животных).
Поскольку, по сути, я должен был заняться очеловечиванием его образа, то мне необходим был карт-бланш, то есть высочайший уровень доверия.
Я поставил условие: никакой цензуры с его стороны! Он не может менять по своему усмотрению ни слова в письмах, которые я от его имени буду писать.
Да, переговоры были сложные. Но мне удалось уломать Ромео, обещав, что тайну переписки будут знать только трое: он, она и я. Он будет молчать – это в его интересах. И она будет молчать – иначе за что ее любить.
– А ты будешь молчать, потому что иначе… – и он посмотрел на меня не добрыми глазами.
– Нет, меня это не удержит. Понимаешь, если я способен словами принудить девушку полюбить вот такое существо, как ты, то значит, я катастрофически талантлив. Ты, маленький диктатор микрорайона, можешь сделать великое дело: не погубить надежду нации.
Он улыбнулся. И ничего не сказал.
Кстати, уже тогда я понял, что официальная власть еще может позволить себе быть глупой, но неофициальная просто обязана быть смекалистой. Конкуренция другая.
Так началась моя литературная биография. Честно признаюсь: иногда я испытывал терпение Ромео. Писал такое, что можно было анализировать на предмет шизофрении. Но в основном сочинял здорово.
– Ты что, уху ел? – кричал Ромео. – Я не могу такое сказать! Я даже подумать так не могу!
– Не можешь, – соглашался я. – Это говоришь не ты. Но это говорит человек, которым ты можешь стать. Или у тебя только одна цель – трахнуть девушку из нормальной семьи, умную и красивую, а потом рассказать своим сверчкам, как это было смешно и какая она дура?
В принципе, я часто нарывался на увечья. Но бог миловал.
Просто письма были адресованы не только ей, но и ему. Да, я много в них врал, но это была ложь во спасение.
– Она же меня знает, – возражал Ромео.
– Она знает, что у тебя на языке. Но не знает, что у тебя на уме. Слушай, ты не выглядишь идиотом. Честно. Это у вас на зоне такие чувства приравнивались к идиотизму. Так ты со своими шестерками и ботай по фене, но с ней учись говорить по-человечески. Вот, допустим, ты первый раз попал в метро. Подходишь к эскалатору, и тут тебе девушка говорит: «Эскалатор – техническое средство повышенной опасности, будьте осторожны». А другая скажет: «Будьте, пожалуйста, внимательны, ступеньки тут бегут». И кто тебе понравится больше?
Как ни странно, но все мои уроки закончились благополучно. Я не получил ни единой травмы. Ромео скрипел, но стал-таки иногда выражаться по-людски.
Потом я уехал в Москву, а они даже поженились. Говорят, жили счастливо…
Да, однажды Ромео мне здорово помог. Как-то к нам приехали гости из Москвы, а я показывал им достопримечательности нашего почти вечного города. И захотелось им побродить по ночной Бухаре, а у меня было срочное дело. Я всячески их отговаривал, но бесполезно. И вернулись они без часов.
Отцу как руководителю области было крайне неудобно – на вверенной ему территории какие-то гопники обчистили высоких гостей. И он поставил на ноги милицию.
А я пошел к Ромео. Он спросил только: где обчистили? Я дал точный адрес.
Часы принесли на рассвете.