Неброское обаяние Порту

Многие привыкли, что на карте Португалия клеится к Испании, и ассоциативно причисляют ее к средиземноморским странам. А она между тем страна атлантическая, под стать Ирландии или Норвегии, и устремлена к западному морскому горизонту. С востока же ей шлют, как тут любят повторять, лишь скверную погоду да невзрачных невест.

Жители Порту, столицы влажного и гористого севера страны, могут показаться малоулыбчивыми и чересчур сосредоточенными, хотя и считают себя более радушными и щедрыми по сравнению с «этими гуляками и показушниками из Лиссабона». Они себе цену знают и любят вспоминать поговорку: «Коимбра – в учебе, Брага – в молитвах, Лиссабон – в забавах, а Порту – в работе».

Только я вышел из роскошного отеля «Инфанте Сагреш», как услышал голос дивы фадо Амалии Родригес. Он доносился из парикмахерской «Венеция», где вот уже 54 года Педро де Алмейда стрижет и бреет портуэнсеш (не путать с портишташ – болельщиками местной футбольной команды). Подставив горло под бритву в его умелых руках, я и начал познавать характер Порту.

Гладковыбритому не стыдно показаться в книжном магазине «Лелло», одном из самых красивых в мире. Там за узким неоготическим фасадом прячется длинная зала с обитыми деревянными панелями стенами, витражами, галереей второго этажа и ведущей к ней лестнице с красными ступенями, похожей на гигантский закручивающийся в узел язык. Вдоль стен проложены рельсы для вагонеток с книгами. Здешний интерьер напоминает школу волшебников Хогвартс из фильмов о Гарри Поттере. Это не случайно: Джоан Роулинг преподавала английский в Порту, а в свободное время писала будущие бестселлеры в маленьком кафе на втором этаже магазина «Лелло».

Хорошо писалось ей и в другом романтическом месте города – кафе «Мажестик» на пешеходной улице Санта-Катарина, в котором с 1921 года под лепным потолком собиралась поспорить литературная богема Порту в отражении бесконечных фламандских зеркал. В 60-е годы прошлого столетия, во время диктатуры Салазара, культурная жизнь Португалии впала в летаргию и «Мажестик» растерял клиентов и лоск, а после реставрации в 90-е стал еще краше.

Где поесть в Порту: рестораны и кафе

Но я предпочел маленькие закусочные на рынке Боляо, где готовят настоящую местную еду. Тут работает последний точильщик ножей в городе. Тут продается любая провизия: от каштанов до осьминогов и от живых петухов до сардин. Тут можно попробовать лучшую требуху на Пиринейском полуострове, начиненную кукурузной мукой, кумином и перцем. Блюда из нее – гордость местной кулинарной культуры. Дело в том, что, когда в 1415 году флотилия под началом Генриха Мореплавателя отплывала на завоевание Северной Африки, портуэнсеш отдали ей все запасы мяса, оставив себе одни обрезки и требуху, отчего их прозвали требушатниками.

Достопримечательности Порту

Рынок мало изменился за сто лет со дня своего открытия. Архитектурой он напоминает старый европейский вокзал, да и по толчее и шумным перепалкам торговок рыбой между собой и покупателями – тоже. Между тем настоящий вокзал Сау-Бенту тоже что-то вроде достопримечательности благодаря огромным изразцовым панно со сценами из истории города. В начале XX века Жорже Коласу выложил стены вестибюля двадцатью тысячами плиток азулежуш. Это в Голландии изразцами украшали интерьер, а в Португалии их первое предназначение – защищать деревянные постройки от влажного климата, потому что облицовывать было дешевле, чем из камня строить. Обкладывая снаружи дом плиткой, португальцы делали его водонепроницаемым и не требующим покраски. Эстетические соображения пришли позже, и глаз каждый раз радуется, натыкаясь на бело-голубые фасады церкви Св. Идельфонсо или капеллы Даш Альмаш.

Но особенно радует туристов район Рибейра, внесенный в 1996 году в Список культурного наследия ЮНЕСКО. Набережная и площадь с разноцветными домами выглядят сравнительно ухоженными, однако стоит подняться чуть выше, как начинают попадаться заброшенные здания, да и те, в которых живут, подчас выглядят не лучше. Но полощет ветер с океана разноцветное белье, в маленькой лавке рядом со швейными машинами лежит вяленая треска бакалао, из окон верхних этажей ведут диалог с прохожими женщины без возраста, а в замочных скважинах беспечно торчат ключи. И над зданиями и над их обитателями тут носится какая-то средневековая аура.

Здесь, на берегах реки Дору, строились суда, на которых в эпоху великих географических открытий XV века уходили на поиски Нового Света Магеллан, Бартоломеу Диаш и Васко да Гама. На этих же берегах созревал виноград, который в дубовых бочках превращался в портвейн и вместе со специями сделал купечество Порту таким богатым и могущественным, что оно запрещало знати обустраиваться в пределах городской черты, и даже наведывавшийся из Лиссабона король был вынужден останавливаться во дворце архиепископа.

И конечно, не будь Дору, не славился бы Порту таким созвездием одноарочных мостов. Первое место держит спроектированной учеником Густава Эйфеля мост Луиша I: по его нижнему уровню на сторону Вила-Нова-де-Гайя текут пешеходы и машины, а по верхнему, в 50 метрах над водой, – пешеходы и поезда метро. Если вечером пройти по верхнему ярусу и подняться к монастырю Серра-ду-Пилар, то оттуда видно, как Дору отливает золотом, Порту поднимается по холмам, венчаемым 75-метровой колокольней церкви Клеригуш и кафедральным собором Се, а внизу, в Гайе, тесно от кирпичных крыш складов, где хранится львиная доля мировых запасов портвейна.

Под мостами ходят прогулочные катера. Не менее приятным способом путешествия станет маршрут антикварного трамвая № 1, который каждые полчаса, постанывая и скрежеща, ползет по берегу реки от площади Инфанте до маяка Св. Мигеля. Там воды Дору смешиваются с атлантической волной, а на смену разношерстным кварталам приходят обсаженные пальмами виллы с видом на океан. Это Фож-ду-Дору, приморский район Порту.

Высадившись с бокалом портвейна на террасе ресторана, я смотрел, как Атлантика массирует песчаный пляж, и вдыхал аромат десертного вина, которое прославило эту страну. Передо мной лежал океан, по которому местные мореплаватели достигали Америки, основывая колонии от Бразилии до Гоа и делая из Португалии мировую державу. На пляже играли в карты пожилые мужчины. Все четверо – в кепках, как и подобает чуть провинциальным жителям окраины Европы, лишенным комплексов по утраченным колониям и былому могуществу.

Алексей Дмитриев