За скульптуру обидно. Скульптура Петербурга.
Скульптура Петербурга. Историк, музейный работник и вообще очень интересный человек Павел Котляр болеет за скульптуру всем сердцем. И готов часами рассказывать о ней слушателям, заражая их своей страстью к холодным мраморным экспонатам. «Скульптура – это не скучно. Она имеет свою необычную историю и свой смысл». Журнал «На Невском» и не спорил, просто еще раз в этом убедился.
Текст: Вероника Захарова
Памятникомания рубежа веков
В Петербурге около 4 тысяч памятников – в 4 раза больше, чем в Москве. Тут мы столицу обошли. Невозможно представить, что еще в конце 18-го века в нашем городе было всего 4 монумента: два Петру I, один Суворову и обелиск Румянцеву. А дикая памятникомания началась только в конце 19-го века. «Живопись в России развивалась куда быстрее скульптуры, – рассказывает Павел Котляр. – И не потому, что она лучше, просто скульптура затратнее и не так выгодна. Когда Петр I возвел город на Неве, в нем уже были готовы работать сотни живописцев, а вот скульпторов даже во всем государстве насчитывалось куда меньше. Да и материалы для создания скульптур выходили дорого: мрамор, бронза, иногда глина.
Павел I во дворе Михайловского замка оказался в 2003 году
Поэтому скульптура до конца 19-го – начала 20-го века была неким аутсайдером. В живописи уже появлялись символизм, абстракция, а памятники передавали только внешний облик человека, не отличаясь особым почерком автора. Но с Николаем II в русскую скульптуру проникают веяния западного модерна и происходит творческий поиск неорусского стиля.»
Скульптура Петербурга. Павел Котляр. Интервью.
Ангел — раз, ангел — два
«В Петербурге главная выставка скульптуры проходит на улице. От Петра I Фальконе, известного всем туристам и местным жителям, до Павла I во дворе Михайловского замка. Непарадного, небанального памятника с целой сценой, троном и строгим выражением лица великого правителя. Хотите попасть на выставку скульптур? Просто прогуляйтесь по Малой Морской и внимательно рассмотрите Исаакиевский собор. И посчитайте ангелов, которые в виде горельефов скрываются на фасаде здания. Они как-будто слились с ним, но при определенном ракурсе выглядывают и наблюдают исподтишка. Так вот ангелов на соборе не просто много, а очень много! Только на балюстраде главного купола 24 скульптуры! А вообще вокруг Исаакиевского собора можно кружить бесконечно и находить все новые детали на его фасаде. И обнаружить известных персонажей. Самого Монферрана, например. Увлекательное занятие, между прочим.»
Монферран увековечил себя на фасаде Исаакиевского собора. В руках — его детище Исаакий.
Самые блестящие коллекции скульптур хранятся в Павловске и Петергофе. Садово-парковая скульптура в резиденциях очень важна. В Петергофе это большой петербургский каскад: золочёные бронзовые статуи на главном фонтанном сооружении или созвездие бюстов на Камероновой галерее и Царском селе. В Павловске это государственный музей-заповедник. Мало какой музей может, выпуская каталог скульптуры, начинать его с большого раздела античной скульптуры, мраморной или бронзовой, как это делает Павловский.
Наши современники творят что хотят
А что сейчас? Павел сожалеет, что в последние годы монументальная скульптура в России слишком жестко традиционная. Хотя, по его мнению, есть много примеров тонко чувствующих креативных молодых скульпторов. Да и более старшего поколения. Скажем, Вячеслав Бухаев, создавший памятник Сергею Довлатову на Рубинштейна и Анне Ахматовой в саду Фонтанного дома. Из мировых знаменитостей Павел назвал британца Энтони Гормли: «Несколько лет назад в Эрмитаже его работы, состоящие из деревянных пикселей, поставили прямо в залах античной скульптуры, и это получилось блестяще».
Сергей Довлатов на Рубинштейна, где жил, творил и гулял с фокстерьером Глашей
И опять Павел сравнивает скульптуру с живописью. Это и правда увлекательное занятие. «Современная живопись – крутая. Художники уже где только не рисуют: и на сумках, и на кофе. Свободного места на фасадах зданий нет уже с 2015 года. С холста рисунок медленно перетек в инсталляции в пространстве. И скульпторы не отстают. До 20-го века скульптура была неким дополнением к архитектуре, в 21-м веке скульпторы в прямом смысле творят что хотят.
Деревянные пиксели Энтони Гормли отлично вписались в античный зал Эрмитажа
Ломать систему начали еще Константин Бранкузи – скульптурами, будто вылепленными из грубой глины крестьянской рукой, – и Альберто Джакометти, бросивший вызов законам физики». А теперь «рушить и строить сначала» продолжают Марк Куинн, Жауме Пленса, Тони Крэг и др.
«Учитесь смотреть скульптуру», – призывает Павел. Я же вижу, как ведут себя люди на выставке живописи. Они смотрят на картину и ждут, пока она на них подействует. В отличие от живописи, скульптура не пробивает на какие-то эмоции: «Но на самом деле она очень многообразна с точки зрения смыслов и с точки зрения памяти. И в этом ее красота».
Журнал На Невском о скульптуре в Петербурге.
