Арт-проект «Ассоциации»

Никогда еще на модных дефиле не было так много мелодекламации, как на прошедших «Ассоциациях». В декорациях императорской резиденции среди цветущих роз и пионов разыгралась драма. И не одна…

11 лет назад в Царском Селе затеяли арт-проект «Ассоциации». Тогда это было локальное событие, ограниченное Камероновой галереей, на которой собралось гостей пятьсот. За годы мероприятие стало статусным, все, кому не чужды… нет, не фешен, просто красота, ждут июня с нетерпением. Звонят, уточняют, чтобы не дай бог не пропустить событие. Говорят, сегодня цифра посетителей Екатерининского парка в день праздника приближается к 10 тысячам.

***
Пул «своих» дизайнеров сложился давно. Янис Чамалиди, Стас Лопаткин, Лилия Киселенко, Татьяна Парфенова, Леонид Алексеев. Казалось бы, пора выводить на поле новых игроков. Но в Царском Селе убеждены: пространство обязывает, право принять участие на территории императорской резиденции надо заслужить. А много ли найдется художников-философов?

***
Так что на «Ассоциации» едут открывать не новые имена, а новый взгляд на ту или иную тему. За 11 лет что только не становилось референсом дефиле – и барокко, и Античность, и англомания, и готика, и императорская мода. В этом году театрализованное дефиле посвятили царской ложе. Оно и понятно – на дворе Год театра. Тем более что сценическое искусство всегда было связано с царскими резиденциями. Например, при Екатерине II в Китайском театре давали оперные премьеры. Но фантазии модельеров вышли за пределы Царского Села.

Лилия Киселенко

***
Леонид Алексеев и Татьяна Парфенова вспомнили о Чехове. Правда, Чехов узнавался с трудом. Разве что цитаты – хрестоматийные «увидим небо в алмазах», «люди, львы и куропатки» – выдавали в пляшущих человечках в костюмах с геометрическими принтами (основная их часть – из новой коллекции Парфеновой «Орфизм») героев «Трех сестер» и «Вишневого сада». Набежавшая волна людей в красном ассоциировалась с мировым пожаром революции, который спалит дотла уютный мир «дядь вань и раневских». Но когда огненные фигуры изломились в знаменитом «Танце» Матисса, стало ясно – Парфенова имела в виду революцию художественную, которая волной чистой эмоции сметет замшелое искусство прошлого.
У Леонида Алексеева Чехов оказался приправлен джазом. Может, на его площадке и расхаживали герои Антона Палыча, но они были как будто со страниц «Великого Гэтсби» Фицджеральда. С другой стороны, а почему нет? Алексеев говорит, что отдал дань истокам МХАТа, в который он так мечтал попасть как художник (и ведь попал). По словам дизайнера, «актеры Московского Художественного театра каждое лето выезжали за город, где проводили время на природе, перевоплощаясь в своих персонажей, и часто придумывали целые спектакли-капустники».

***
В общем, от чеховского драматизма ничего не осталось. Лилия Киселенко тоже лишь намекнула на древнегреческие трагедии, надев на модели маски. И сочинила зрелище на основе басен Эзопа, которые, как и античные трагедии о вечном, о человеческих пороках. Зрители завороженно внимали барочному актеру Даниле Ведерникову, в аутентичной манере доносившему аллегорические смыслы Эзопа, и следили за моделями в черном. Другого цвета от Киселенко и не ждали – по ее словам, «это вечный цвет. Тут и драматизм, и вдумчивость, и самосозерцание». И дизайнер убеждает: черный близок русской культуре как символ аскезы, праведности и чистоты…

***

Янис Чамалиди

Янис Чамалиди тряхнул авангардом 1920-х годов, связав его с днем сегодняшним. И тогда и сейчас – время перемен. Вызывающе грубая, заполненная банерными принтами, она вызывала чувство дискомфорта, неприятия, как в свое время «Весна священная» Стравинского. Но на то и провокация.

***
Стас Лопаткин, раздумывая о вечном и серьезном – о театрализации жизни и о человеке играющем, – ироничен. Обыграл выспренную латынь и назвал показ Memento moda. Его коллекция эффектна – балетная пластика моделей, гигантские кринолины, объемная одежда, парики и даже кандалы. И, конечно, вышивка: черепа, цветы, животные и птицы. Все не случайно, все символично. И природа подыграла Лопаткину: легкий ветер обнажал каркасы юбок, как бы обнажая истинную суть, которую скрывают всякого рода фасады. Но Лопаткин верен себе – его коллекция не только красива, но и функциональна. Если убрать кринолины, то в сухом остатке получим просто пышные юбки. «Создавать вещи для музея – это не мое», – говорит дизайнер.

Пройдет еще год. И в Царском Селе вновь возникнут ассоциации. Не исключено, что территория моды расширится и захватит еще и Александровский парк. Если бы все экспансии были такими красивыми…

Ольга Машкова