Простые объекты Андрея Люблинского

Понятие «петербургский стиль» стало синонимом фальшивой роскоши и бутафории, считает дизайнер Андрей Люблинский. И если заказчик хочет чего-то в «петербургском стиле», с ним можно смело прощаться.

Текст: Юлия Маврина

Вандализм – увы, лучшая реклама

– К огромному количеству нелепых подделок под старину привел наш город страх перед чем-то новым. У нас боятся как огня соседства современных вещей с исторической архитектурой, хотя за рубежом это давно успешно практикуется.

Когда в России стали появляться мои объекты, были недовольные, были угрозы, вандализм тоже был. Но вандализм – лучшая реклама, увы. Этот сомнительный тезис подтверждают недавние события в московском Манеже, до которых фамилию скульптора Сидура знали далеко не все.

Недовольные зрители встречаются не только в нашей прекрасной стране, но и далеко за ее пределами. Вспомним историю Эйфелевой башни, которая, кстати, изначально задумывалась как временное сооружение. Творческая интеллигенция Парижа забрасывала мэрию требованиями запретить постройку, потому что была уверена: металлическая конструкция нарушит неповторимый стиль столицы. И таких примеров до сих пор очень много – горожане протестуют против каких-то радикальных вещей. Или не радикальных. Или радикальных на их взгляд. Вот ты живешь, например, на Гороховой, однажды просыпаешься – а там огромный миньон стоит на улице. И если ты любишь миньонов, то восклицаешь: вау! А в противном случае думаешь: и так все не слава богу, а тут еще эта желтая сосиска.

Правда, среднестатистическому зрителю по большому счету все равно. Искушенных людей единицы, а все остальные гуляют по городу и фотографируются на фоне всего, что попадается по дороге, чтобы потом разместить фотографии в социальных сетях. Причем традиционные бронзовые и каменные памятники они воспринимают как скульптуру, а временные инсталляции и более-менее современные объекты – как нечто интерактивное, что-то типа детской площадки. Это можно понять, потому что у нас в стране нет культуры восприятия чего-то иного, на улицах и площадях городов преобладают псевдореалистические вещи разного уровня качества. И если человек видит традиционную скульптуру, он думает: о’кей, это скульптура. А какой-то другой объект вызывает у него примерно такую мысль: это что-то непонятное, пожалуй, залезу и сфотографируюсь. Потому что на бронзовый залезать нельзя, а на этот вроде бы можно.

Грамотно вписаться в контекст места нелегко

– Я люблю путешествовать, и в первую очередь еду, конечно же, за визуальными впечатлениями. Из стран, в которых я никогда не был, меня больше всего интересует Северная Корея, куда, судя по всему, уже следует поторопиться. В Европе бываю часто, и если говорить о современной скульптуре, то ключевые слова, которыми можно обозначить происходящее там, «всего много». Какой-то откровенный треш может соседствовать с очень качественными произведениями, одно другого не исключает. Отсутствие советской власти и развитие технологий соответствующим образом отразились на развитии европейского искусства. Технологии вообще очень важны, однако в России зачастую проще найти бюджет на работу художника, чем на хорошие материалы для объекта. Один из факторов, который привел лично меня к успеху, это то, что мои объекты делаются по очень простым технологиям из дешевых и доступных материалов.

Заказчики находят меня сами, я их не ищу. Обычно они где-то видели мои работы или им кто-то рассказал, что вот такое бывает, – и поступает предложение сделать что-нибудь интересное. Места для размещения объектов, как правило, предлагает заказчик, чаще всего это новый микрорайон или какое-то временное мероприятие, либо, например, небольшая площадка перед зданием. Одна из главных, на мой взгляд, проблем с размещением временных инсталляций и вообще арт-объектов, которые стоят в городах, в том, что есть только скульптор со своей скульптурой. А к ним ведь нужен еще архитектор, необходимы специалисты, которые работают со средой и могут грамотно вписать объект в контекст места. А на это обычно бюджета как раз и не хватает. Зачастую приходится заниматься этим самому. Я по образованию дизайнер среды, и мне несколько проще, но знаний и умений тоже порой недостает – требуются профессионалы.

Правильным путем идите, товарищи менеджеры!

– Мне нравится коллективный труд, особенно если он взаимообогащающий, то есть когда ты можешь научиться от коллег чему-то новому. Вот уже больше пятнадцати лет я работаю с Машей Заборовской, вместе мы составляем творческий коллектив Pprofessors, наши произведения находятся в коллекциях крупных музеев. Или вот полгода назад я беседовал с одним французским архитектором – у него заказ на несколько высотных домов в одном российском мегаполисе, и он хочет украсить прилегающую территорию некими объектами. А совсем недавно совместно с молодым петербургским скульптором Константином Новиковым мы сделали проект «Равновесие» – о разрушенных в прошлом году на Украине памятниках Ленину. На каждый снесенный памятник мы сделали реплику из строительного мусора – то есть из того, во что, собственно, превратились разрушенные монументы. Весной нам удалось организовать выставку этой работы в кабинете Ленина в Смольном – там, где ходоки и кресла в белых чехлах.

А сольные проекты хороши тем, что не надо делить гонорар и славу. Но в любом случае одна из самых больших проблем – грамотный менеджмент! Есть исполнитель, есть заказчик – между ними пропасть. И связать их грамотно достаточно сложно. Однако есть все же люди, которые знают, как работать и с инвесторами и с подрядчиками, за что им большое спасибо. Они дают возможность и художнику заработать, и деньги заказчика потратить на полезную для города вещь. Из хороших менеджеров могу назвать команду Сабины Чагиной, которая делает совершенно фантастические вещи в Москве. Например, они реализовали на ВДНХ мой самый масштабный проект – инсталляцию «Дружба народов», которая расположилась прямо за одноименным фонтаном. Это 15 пиксельных четырехметровых фигур в национальных костюмах – 15 представителей республик бывшего Советского Союза. Реализовать такое было достаточно сложно, но ребята справились, причем блестяще. В Петербурге тоже есть люди, которые могут осуществить нечто подобное, но, к сожалению, в совершенно других масштабах.